— Да, миледи. Стальной посох, освящённый
в церкви.
— А раньше ты этот посох
видел?
Лучник растерянно посмотрел на неё.
— Нет, миледи. Я ещё удивился —
зачем бы ему эта штука, но спрашивать не стал.
— И посоха мы в комнате
не увидели, — подытожила Жанна. — Разве вам этого
не достаточно, мессиры? — она вновь заговорила
по-французски.
— Ближе к делу, — буркнул сэр
Томас.
— Кандалы, — сказала Жанна.
— Одержимый обладает нечеловеческой силой, но даже ему
не по силам вырвать железо из каменной стены. Зато
он с лёгкостью разогнёт сковывающий их прут, если
у него будет рычаг. Стальная палка, например.
— Значит, экзорцист её дал
пленнику?
— Отнюдь. Если бы ты, дорогой мой
мессир Томас, присмотрелся к пятнам крови,
то увидел бы обширную лужу у самых кандалов.
Я не знаю, почему он взял посох — может, дух
повлиял на его разум, может, ещё что. Ты видел оторванную
голову? Это случилось не в припадке злости. Пленник убил
экзорциста, отбросил голову в сторону и забрал себе
посох, которым и раскрыл кандалы.
— Ну, а окно?
— Решётка на окне проржавела.
Её никто не заменял, да никому это
и не нужно: до земли тут около семидесяти футов,
а внизу каменные плиты. Выломать прутья посохом
из хорошей стали, особенно обладая силой Самсона — раз
плюнуть. Что мы и видели.
— Может, ты знаешь и куда
он побежал? — сэр Томас был мрачен. Жанна могла его
понять — ещё бы, сопливая девчонка вздумала учить
уму-разуму взрослых мужчин. Не говоря уже о том, что
по вине этой девчонки он когда-то потерял глаз.
— Это узнать несложно, — ответила
Жанна и, поколебавшись, хлопнула ладонью по серебряному
браслету на руке. Заострённые уши волка впились в кожу,
на металл брызнула кровь — и рыцари вздрогнули,
когда из тёмной капеллы у алтаря напротив потянулась
чёрная мгла. Монах мельком взглянул на неё —
и вскочил на ноги, прервав молитву.
Жанна закусила губу, ожидая кары. Воздух
в церкви словно сгустился. Святые на фресках, казалось,
готовы были сойти и растерзать нечестивицу, но ничего так
и не случилось. Бог смолчал — а может,
он просто ничего не имел против.
— Здравствуй, Балгурф, — сказала
колдунья. Перед ней выросла огромная лохматая тень — чёрный
пёс, каких иногда встречают на дорогах путники. Пёс был больше
любой собаки, но перед Жанной он сел и кивнул,
словно приветствуя в ответ.