Эвен опустил флейту
и Жанна с изумлением увидела на его лице
улыбку — кажется, едва ли не впервые с тех пор,
как встретила его на эшафоте в крохотном городке близ
Реймса. Нет, тут же вспомнила она, рыцарь улыбался
и раньше, но столь редко, что каждый раз это казалось
внове.
— Я рад, что мне не
пришлось убивать вас, миледи, — сказал он.
— Я рада
не меньше, — проговорила Жанна, снова откидываясь
на подушки. Сил не осталось вовсе, словно она таскала
ведра с водой из далёкого родника. — Сколько
я спала?
Вместо ответа Эвен
просто отдёрнул штору — Жанна увидела клонящееся к закату
солнце.
— Долго...
— прошептала она. — Не зови пока Солнечного рыцаря.
Я... Мне нечего ему сказать.
Телохранитель
кивнул.
— Как
пожелаете, — сказал он.
[1] Formula remediorum —
лекарственный рецепт (лат.)
[2] Коннетабль —
высшая военная государственная должность в средневековой Франции.
Аналог маршала.
[3] В Средневековье
время отмеряли от восхода солнца. Девятый час летом — около двух
часов дня.
В голове пульсировала тупая боль.
Пробуждение далось Жанне не без труда — сон не хотел
отпускать её. Не будь флейты, она вполне могла бы
застрять в чужом мире навсегда.
Жанна сидела
на краю кровати, пытаясь унять лихорадочно бьющееся сердце
и успокоить стучащую в висках кровь. Тело слушалось
неохотно, словно призывая лечь обратно, но колдунья знала: это
не поможет. Давал знать о себе
и яд накера — так плохо ей не было ещё
никогда. Ещё до похода за Грань Кристина изучила рану
колдуньи и уверенно повторила слова врача, что никакая болезнь
тут ни при чём, но лучше ей оттого
не стало.
— Вы неважно выглядите, миледи, —
сказал Эвен.
— Это пройдёт, —
прошептала Жанна, стирая пот со лба. — Знаешь... это как резко
проснуться после долгого сна. Все вокруг вроде бы то же самое... но
сон ещё длится.
— Я могу
помочь?
— Не пускай никого. Пусть...
Она замолчала,
услышав за дверью шаги. Эвен отложил флейту.
— Открывай, — обречённо сказала
Жанна.
За дверью стоял
Жан, непривычно мрачный и злой. Рядом с ним переминался
с ноги на ногу паж, на перевязи которого красовался
герб Чёрного Быка.
— Говори, — сказал Солнечный
рыцарь.
— Миледи...
— паренёк нервно поклонился. Поджилки у него тряслись,
как будто он говорил не с девушкой,
а с бурым медведем. — Сэр Томас Норроуэй требует,
чтобы вы немедля явились на площадь Трёх
Повешенных.