Это было давно.
Странствовал по Аквитании некий шевалье, и звали его
Лансом — рыцарским копьём. Имя это пошло
не от того, что был он на турнирах
удачлив — Ланс вовсе на них не сражался. Просто отец
у него был бардом, а народ они причудливый. Ланс
и рыцарем-то стал, потому что подвиг совершил, да такой,
что в восхищение всех привёл. В войну против Гуго
Бургундского сражался он в рядах пехоты короля
и самолично убил двух шевалье, а третьего наземь поверг
и пленил. И так был изумлён бургундец, что прямо
на поле боя посвятил его в рыцари. Так Ланс получил
рыцарский пояс, и хоть посвятил его враг, почести от того
меньше не стало, а как бы даже не наоборот.
Сослуживцы правда, стали его сторониться, и вскоре Ланс ушёл
из войска, выбрав долю странника.
— Обычно дворяне кичатся благородным
происхождением, — заметила Жанна. — Отрадно видеть, что
вы не из таких.
— Мы слишком далеко от столицы,
чтобы перенимать манеры тамошних франтов, — усмехнулся
Солнечный рыцарь. — К тому же жизнь на краю
земли меняет человека. Мыс, где стоит мой замок Монтендр —
последний людской дом на западе, дальше лишь бескрайний океан.
Но с вашего разрешения, я продолжу.
За несколько лет путешествий по всей
Франции научился Ланс мастерски владеть длинным мечом и ездить на
коне, которого купил у цыган, а деньги на то получил, уничтожая
разбойников. Везде благодарили его крестьяне, которым он возвращал
отнятое у бандитов, и наверное, сама Дердаэль благоволила Лансу,
ведь из всех схваток выходил он без единой царапины, и удача его
никогда не оставляла. Разбойники же, заслышав о нем, дрожали от
страха.
Не оставила его ангел удачи
и потом, когда шевалье прослышал о чудаке-графе, что
обещал выдать свою дочь за любого, кто выполнит его задание.
Дочь у него слыла небывалой красавицей, и подумал Ланс,
что неплохо было бы покончить с кочевой жизнью
и осесть. Оставалось только узнать, что нужно сделать ради
девушки и графства.
Правда, ещё по пути во владения
д’Олерона встречал он по дороге других шевалье,
и все как один кляли скупость и безумие старого графа.
Никто правда, почему-то не захотел рассказать, чего же
именно требовал отец невесты, и это только разогревало пыл
Ланса.
Берег моря встретил его переправой, где в
лодке сидел приветливый старик в ливрее дома д’Олерон. Узнал он,
что рыцарь приехал просить руки дочери его господина, улыбнулся и
без единого слова перевёз Ланса на ту сторону, а там и в поместье
отвёл.