Жанна сидела на резном коньке
крыши особняка, сложив руки на коленях, и смотрела вдаль.
Руайян казался мёртвым. Вышедшая из-за туч луна заливала тусклым
светом улицы, на которых не было ни единой души.
Впрочем, это ведь сон. Откуда ей знать законы сна?
Позади раздались мягкие шаги. Кто-то
шёл босиком по деревянной балке, не боясь заноз,
и откуда-то Жанна знала, кто именно.
— Ты опять здесь,
дух, — сказала она, не оборачиваясь.
— Разве я причиняю тебе
вред, Изгоняющая? — раздался за её спиной мелодичный
голос Женщины в Белом. — Напротив. Я пытаюсь помочь.
Так, как умею.
— А умеешь
ты плохо, — мрачно ответила колдунья, хотя и знала,
что многие духи неспособны перешагнуть через свою природу,
так же как человек не умеет летать. И даже если
корвус вдруг захочет помочь человеку, он всё равно
не сможет сделать это даром. Это не в его
силах.
— На твоём месте я бы
ценила и такую помощь.
— Зачем
ты пришла?
— Задать вопросы. Те, которые
помогут тебе найти ответы.
— Хорошо. Задавай.
Жанна вдруг почувствовала, как плечо
её стиснула холодная рука. Женщина в Белом приникла
к ней и проговорила над самым ухом:
— Что ты будешь делать, если
трое одержимых на площади — это только начало?
Липкий страх вонзился в колдунью.
Женщина в Белом вдруг оплыла, растеклась лужей белёсой слизи
и набросилась на Жанну, пытаясь забраться в рот,
забить нос, удушить, залить горло...
— Memento quia pulvis es[1], — прошептал бесплотный голос.
Крик её погас в стенах
комнаты.
— Ш-ш-ш, — чья-то рука
лежала на лбу колдуньи, тёплая, живая. Тёмный силуэт слегка
повернул голову, и Жанна узнала Эвена.
— Это ты, — облегчённо
сказала она. — Мне... мне опять приснился кошмар.
Одеяло свалилось на пол. Жанна
с трудом села, прижимая ладони к вискам. Эвен стоял
рядом, опустившись на колено, и с тревогой глядел
на неё.
— Я знаю, что это было,
миледи, — сказал он. Жанна подняла глаза.
— Вы спали и не-спали. Это somnolentus delirium,
странствия сновидца. Разве вам ещё снится такое?
— Нет. — Жанна бросила
быстрый взгляд в окно. Небо уже посветлело, хотя
до восхода солнца было ещё далеко. — Когда-то снилось,
но вот уже шесть лет как шевалье де Бриенн избавил меня
от них. Тогда мне казалось, что навсегда.
И она знала, что Эвен ошибается,
хоть и проявил вдруг знание латыни. Это
не delirium — это чужая сущность, гость с той
стороны коснулась её разума. Коснулась мимолётом, осторожно,
но этого хватило, чтобы едва не свести Жанну с ума.
Она высасывала силу колдунья, а взамен навевала эти жуткие
сны. Женщина в Белом.