— Но что за имя
он назвал?
Жан ухмыльнулся.
— Если бы не ангел удачи,
никогда бы Ланс не отгадал его, а ведь если
подумать, ларчик открывался просто: искушал рыцаря демон, больше
всего в этом преуспевший — Азазель.
— А что случилось с Лансом?
Жан помрачнел.
— Через три года после рождения сына
он упал с лошади и свернул себе шею, —
сказал он. — Он ведь отдал всю удачу,
и Дердаэль оставила его. Увы, иногда приходится жертвовать
всем во имя близких... — он вдруг замолчал
и показал на окно.
Ни малейшего
движения Жанна не увидела в желтоватой ночной мгле,
и всё же будто закралось что-то в душу, обдало
её ледяным страхом и поползло обратно. А потом
облака разошлись, улицу осветила растущая луна, и она
увидела.
Из мрака выплыла
мрачная фигура, человек в длинном плаще с капюшоном. Белая
клювастая маска скрывала лицо, а в руке покачивалась лампада, среди
медных стенок которой бился голубой огонёк. Жанна вздрогнула —
таким же огнём горели свечи в мире за Гранью. Медленно она встала и
подошла к окну, уткнулась в холодное стекло, глядя, как призрак
проходит дальше по улице, шаркая, точно старик. Лампада в его руке
мерно вздрагивала при каждом шаге, то и дело норовя
погаснуть.
Колдунья смотрела, а
призрак медленно шёл дальше.
— Это...
— растерянно выдавила Жанна.
— Дух мора, — сказал
Солнечный рыцарь. Он был слегка бледен, но голос оставался
спокойным. — Посланец Королевы Чумы, разносящий заразу, а быть
может, сама Королева, вздумавшая прогуляться по Руайяну. Когда он
только появился, кто-то из англичан пытался его зарубить, да только
под плащом не оказалось никого, а смельчак помер в ту же ночь от
чумы, не дожив и до рассвета. С тех пор никто носа на улицу не
покажет после захода солнца.
— Одержимые, — прошептала Жанна.
— Слуга Чумы. Демоны... да что ж здесь
творится?
Чья-то рука мягко
коснулись её плеча, и колдунья вздрогнула. Лишь через
несколько мгновений она узнала в стекле отражение Эвена
и позволила себе расслабиться.
— Обо всем этом
лучше поговорить завтра, — сказал телохранитель. — Если
вы позволите, мессир, мы отойдём ко сну.
Жан лишь кивнул.
Когда Жанна выходила, он так и остался сидеть, задумчиво
глядя в окно, за которым таял в ночи голубой
огонёк.
И всё же сон не принёс
отдыха.
Это было видение, каких Жанна никогда
прежде не знала. Она могла бы подумать, что находится
там, за Гранью — но город внизу был вполне
человеческим. Естественным. Нормальным. И всё же колдунья
знала точно: сейчас она спит. Потому что происходящее не могло
быть взаправду.