Один из йоменов открыл было рот, но
получил тычок под ребра от приятеля и вздрогнул, хватая воздух.
Колдунья спешилась, шагнув к троице, посмотрела на женщину — и
поняла, что не ошиблась.
— Приказ лорда Томаса Норроэуя,
миледи, — второй солдат поклонился, не выпуская пленницу.
Та продолжала беззвучно вырываться. — Отродье бесовское
поймали. Брат Эдмунд её крестным знамением осенил, так она
кусаться полезла, ухо ему откусила, монаху-то. Ведём
в тюрьму.
Жанна медленно подошла ближе. Чуть
наклонилась, заглянула в глаза одержимой.
Положила руку
ей на голову.
— Не надо, — сказала
женщина. — Стой, Изгоняющая!
Жанна покачала головой,
и одержимая закричала. Лучники вздрогнули, пытаясь удержать
забившееся в конвульсиях тело, а затем всё
кончилось.
— Приведите
её в чувство и отведите домой, а лучше
в церковь, — тоном, не терпящим возражений, велела
Жанна. Англичане одновременно кивнули — на колдунью они
смотрели, как на святую деву Марию.
— Разумно ли растрачивать
силы? — спросил Солнечный рыцарь, когда она вновь села
в седло.
— Это мне ничего
не стоило.
— Что вы думаете
делать?
— Искать Луи. Он был здесь
одним из первых — значит, и сейчас
остаётся им.
На миг ей показалось, что на крыше
одного из домов сидит Женщина в Белом. Но спустя мгновение морок
рассеялся, став всего лишь лучником в потрёпанной
одежде.
— Но как? У нас ведь
нет никаких зацепок.
— Ну... — Жанна свернула
к небольшой церкви, стоявшей наособицу. — Я —
главная угроза для вашего брата. Не англичане, не Чёрный
Бык. Он сам ищет меня. Вот и скажем ему, что
я здесь.
Эвен ударил в ворота, и одна
из створок с жалобным скрипом открылась.
Церковь была уже заброшенной. Каменные
стены её поросли мхом и лишайником, но ещё стояли.
На ветхой кровле виднелись следы регулярной починки,
а теперь крыша всё-таки провалилась, не выдержав гнёта
времени — слишком уж давно касались её человеческие
руки. Быть может, чинившие её раньше люди лежали сейчас
в одной из ям, наспех вырытых на дальнем краю
кладбища. Поначалу мертвецов хоронили у церквей, как всех
добрых христиан, но потом их стало слишком много.
А потом и те, кто предавал земле первых умерших, сами
отправились вслед за ними.
Жанна прошла внутрь. Сквозь плитку
мощёной дорожки медленно, но верно пробивалась зелёная трава, и
колдунья знала, что если чума не уйдёт, от города останутся сплошь
вот такие пустые дорожки да улицы, и лес начнёт расти там, где
прежде шумел рынок и торговцы зазывали
покупателей.