Но ведь всему приходит
конец.
Она свернула в проход между
могилами, изучая надгробные камни. До чумы здесь хоронили
богатых людей, способных выложить немало серебра за грубый
булыжник, который всё равно никогда им больше
не потребуется. Кое-кто не поскупился даже
на небольшой мавзолей, а один ломбардец по имени
Джованни да Верона заказал себе именно то, что хотела
увидеть Жанна — ровную, несмотря на прошедшие годы,
огромную могильную плиту.
— Что вы задумали?
— спросил Жан.
Вместо ответа Жанна расстегнула
небольшой кошель и вытащила кусочек мела. Джованни умер шестьдесят
четыре года назад, когда не было на свете ни Филиппа, ни Эдуарда,
но ветра и дожди ещё не успели уничтожить отполированную
поверхность плиты. В самой верхней её части мастер-резчик выбил
короткую эпитафию — ниже, видать, предполагалось начертать герб
семьи, да только родственнички решили, что умершему и без него в
раю будет удобно. Места оставалось ещё много.
— Посылать глашатая, —
с нехорошей улыбкой ответила Жанна.
Узор сам ложился под руку. Жанна
быстро нарисовала звезду о девяти лучах, пометила особыми
знаками каждый, следя, чтобы не смазались линии. Мел —
очень ненадёжное орудие в руках колдуна, любое неловкое
движение сотрёт начертанное, а некстати пошедший дождь смоет
всё начисто, но зато нет ничего быстрее, чем набросать нужный
рисунок мелом на камне. А потом надрезать запястье,
капнуть немного крови в центр узора и позвать. Так, чтобы
услышал тот, кому адресовано.
Сколько она уже наколдовала
за эти дни в Руайяне? Что думает о ней Всевышний,
глядя на колдовской рисунок?
И есть ли ему вообще
до этого дело?
Шарль, Джек и Сэм смотрели
на неё с потусторонним ужасом, сэр Джон — отрешённо,
словно смирившись с происходящим.
— Ты слышишь меня, —
сказала Жанна. Рисунок был ей давно знаком, она лишь внесла
в него небольшие изменения, и не сомневалась
в успехе. Краем глаза колдунья видела Солнечного рыцаря,
который следил за каждым её движением.
— Отзовись.
Рисунок вздрогнул. Кровь, начавшая
было сворачиваться, дёрнулась, слилась вместе и подняла
голову, раскрыв клюв. Мелькнули перед глазами перья.
Большая серая сорока уставилась
на Жанну.
— Изгоняющая! — птица
попыталась выпорхнуть из узора, но к ноге
её прицепилась бледная цепь, и ничего не вышло.
— Отпусти! Не тебе призывать духов!