— И в этом
ты честна, — Женщина в Белом развернулась
и шагнула прочь от Жанны, но тут же повернула
голову, глядя через плечо. — Хочешь, решим, помогу я тебе
или нет? — в её руках мелькнул серебряный
соль[3], почти незаметный на бледной
коже.
— Отдашь решение филипповой фальшивке?
— усмехнулась Жанна. — Что ж, давай. Ставлю
на крест. Король мне не нужен.
Сверкнув, монета устремилась вверх. Жанна
следила за ней с какой-то отрешённостью, словно
и впрямь отдавала всё в руки случайной судьбе.
Но вот монета упала в ладонь Женщины в Белом —
и колдунья увидела крест. Филипп де Валуа со своим
троном остался внизу.
— Ты выиграла, Изгоняющая, —
дух улыбнулась, отшвыривая сребреник в сторону.
— Как же ты мне поможешь?
— Я дам тебе слова.
А уж что с ними делать — решишь сама.
— Тогда я слушаю.
— Демон, Изгоняющая. — Женщина
в Белом пошла вокруг колдуньи, кружась в странном
медленном танце. — Ты уже знаешь, что одержимых выпустил
демон. Ты убила сильного духа, но демон ли это?
Ты знаешь, что он хотел убить тебя, и что
у него ничего не вышло. Вот только этого ли
он хотел по-настоящему?
— Моя смерть — лишь
необходимость, — поняла Жанна. — А в разуме Луи
д’Олерона засел слуга, а не хозяин.
— Подумай. Я не корвус
и не скажу тебе ответ. Но я могу задать
вопросы. Какие причины могут заставить демона быть сейчас
в этом городе? — её руки взметнулись, показывая
на дома по краям площади. — Ты знаешь
о них, но не знаешь, что это — они.
Понимаешь?
— Почему ты не скажешь
прямо?
— Потому что это не в моей
власти. Я просто не могу рассказать о чем-то, кроме
себя самой. Я — случайность, Изгоняющая. А чтобы давать
ответ, нужна определённость.
Она остановилась, раскинув руки и подняв
голову к небу.
— Возвращайся, — добавила Женщина
в Белом. — Твой рыцарь сейчас возьмёт в руки флейту.
Не стоит заставлять его ждать.
***
И вновь Жанна с трудом вытаскивала
себя из вязкого болота, в которое превратился
её сон. На этот раз пробуждение далось легче —
может, потому что ей помогла Женщина в Белом, может,
потому что теперь Жанна не бежала сломя голову
от преследующих её духов. Нет, теперь она нашла нужную
дверь, из-за которой пела флейта, спокойно открыла
её и пришла в себя.
Флейта смолкла.
— Она проснулась, — сказал голос
Эвена. Жанна с тихим стоном разлепила глаза, морщась
от жгучей боли под веками. Казалось, они пролежала так
вечность.