Эвен шагнул внутрь, бесцеремонно отпихнув
привратника в сторону. Затем загремел засовом, открывая
створку ворот.
— Вы кто? — растерянно спросил
страж, глядя, как Жанна въезжает внутрь. — Э-э, проезд после
темноты...
Жанна нашла в себе силы улыбнуться.
— Позови своего командира, — велел
Эвен, даже не пытаясь выглядеть дружелюбно. Но звать
никого не пришлось — на шум из караулки
потянулись стражники.
— Поди закрой ворота, — гаркнул
на привратника сержант. — Не видишь, ночь
на дворе!
Тот торопливо пошаркал выполнять приказ,
бормоча что-то под нос. Стражники тревожно озирались, явно желая
побыстрее вернуться под крышу.
— Жанна Мируа, эмиссар его величества
Филиппа, — коротко ответил Эвен, не дав сержанту вставить
и слова. — Нам нужен лекарь и городской
комендант.
— Ни того, ни другого
предложить мы не можем, и лучше бы вам уйти
с улицы, если не хотите накликать беду на нас
всех, — сказал сержант. — Идите в караулку, там
найдётся, где леди положить и вам отдохнуть. До утра
за дверь соваться не стоит.
Усталые глаза его изучали Жанну так, словно
в город въехал демон, надевший монашескую рясу. Колдунья
знала, куда он смотрит — на волосы, рыжие, длинные,
спадавшие на грудь и напоминавшие цветом лисий мех.
Встретить рыжую — к беде, это знал каждый крестьянин
и аристократ.
Эвен помог ей спешиться. Стражники уже
торопились обратно, не скрывая облегчения, кого-то
из молодых отправили пристроить лошадей. Жанна попыталась
сделать шаг — и стиснула зубы, когда плечо вновь пронзило
болью. Эвен подхватил её, и колдунья уже без сил рухнула
ему на руки.
— Вина, — прошептала она.
В караулке воняло прогорклым жиром и какой-то кислятиной,
сменившей мертвечину, но сейчас колдунья не обращала
на это внимания.
— Вина! — бросил стражникам Эвен,
и через несколько долгих мгновений перед ним поставили
глиняную бутыль и кружку. Жанна села, морщась
от боли — и, выдернув пробку, приложилась
к горлышку. Надолго.
Глаза стражников полезли на лоб.
— Пока хватит, — отдышавшись,
сказала колдунья и отставила бутыль. Мерзкий вкус вина ничуть
не походил на тот нектар, который ей доводилось
пробовать в Париже, но Жанна давно уже не заботилась
о таких мелочах. — До утра... до утра выпью
ещё. А сейчас...
Она закрыла глаза.
— Что творится в этом городе, если ночами
стража жмётся по тёмным углам и боится выйти на улицу? — услышала
она голос телохранителя. Сержант стал что-то отвечать, но в этот
момент усталость и боль взяли своё, и Жанна провалилась в сон.