Но сейчас спрашивать об этом не стоило.
— Азазеля убить нельзя, — сказал Эвен.
— Он — воплощение самого искушения, и лишь когда
люди подавят в себе все соблазны, тогда исчезнет и демон.
Но его можно обмануть, как это сделал ваш предок,
и заставить отступиться.
— Обмануть... — протянул Солнечный рыцарь, собираясь
с мыслями. Но договорить он не успел: дверь
распахнулась, и порог перешагнул Берт.
— Англичане, — сказал он, и Луи вскочил
с кресла.
За привратником вошёл лорд Роджер Мортимер в компании
сэра Томаса и отца Фредерика. За их спинами стояли
молчаливые телохранители, и в комнате сразу стало
тесно.
Все англичане, кроме священника, были в доспехах и при щитах,
словно собрались на войну.
— Приветствую, мессиры, мадемуазель, — лорд Мортимер
кивнул Жанне. Вопреки обыкновению, говорил
он на французском. — Так уж сложилось, что
мы сюда явились по неотложному делу, за что прошу
простить наше вторжение.
— Что нужно? — совсем уж угрюмо бросил Жан.
— Отец Фредерик хочет убедиться, что ваш брат исцелён. Это
всего лишь простая проверка. Хоть я и доверяю мадемуазель
Мируа, но бережёного Бог бережёт.
— А ты, Изгоняющая, пойдёшь с нами, —
добавил Томас Норроуэй. — У тебя снова есть работа.
— Только когда ты примостишь свой зад
на французский трон и коронуешься в Реймсе, мессир
Томас, — отозвалась Жанна нарочито спокойным голосом, хотя
внутри вся кипела. Проклятый англичанин снова пытался
приказывать ей. Но теперь он делал это самолично,
и колдунья не могла отказать себе в удовольствии
поиздеваться над ним.
— Тихо, — лорд Мортимер вскинул руку.
— Мы не приказываем вам, Изгоняющая.
Но в нашей тюрьме стараниями сэра Томаса теперь сидит
почти сотня народу, и будет лучше, если мы выпустим
их раньше, чем все эти несчастные околеют от чумы.
Я приказал лучникам убивать тех, кто сочится гноем,
и не тащить их в казематы, но они вполне
могли кого-нибудь пропустить.
— И из этой сотни хорошо если человек двадцать
действительно одержимы, — буркнула колдунья, глядя
в пылающие ненавистью глаза сэра Томаса.
— Возможно, — не стал спорить лорд Мортимер.
— Если вы откажетесь, я просто прикажу их всех
повесить. Я не могу допустить, чтобы адские твари вышли
в город, а виселица будет милосердней, чем заставлять
их томиться в ожидании смерти.
Он буквально обезоружил Жанну.