Жан отвёл коня в сторону, давая им проход.
Ворота были закрыты, как и всегда — лорд Мортимер
не хотел упустить ценную пленницу.
— Приветствуем, милорд, — один из стражников
преклонил колено.
— Поднимите решётку, — без обиняков велел Жан.
Стражник покачал головой.
— Не могу, милорд.
— Вот как? — Жан криво улыбнулся.
— Не суди этих людей слишком строго, брат, —
донеслось от сторожки. На её пороге стоял
улыбавшийся Луи. Он был в кольчуге, шлеме, при мече
и щите. — Они всего лишь выполняют приказ. Тот, который
им отдал старший.
Жан повернул коня и впился в брата взглядом.
— Думаешь, я не знал, как ты захочешь
вывести мадемуазель Мируа из города? — продолжил Луи,
медленно подходя ближе. — Ты поступаешь неверно. Если
мы хотим добра той, кто спасла меня, то должны оставить
ворота закрытыми.
— Откройте, мессир, — тихо проговорила Жанна,
но в наступившей тишине её голос услышали все. Равно
как услышали и дрожащее в нем бешенство.
Луи покачал головой.
— Там, снаружи, вас ждёт смерть. Азазель захочет отомстить
вам, да мало ли что ещё может случиться?
Я не могу позволить вам умереть. И потому решётка
останется опущенной. Как бы вы не хотели
её поднять.
На какой-то миг Жанне показалось, что сейчас она попросту
не выдержит рвущейся наружу ярости и одним словом
призовёт хоть самого Абаддона, лишь бы тот развалил проклятую
стену на куски. Стражники, увидев её лицо, торопливо
попятились, оставив разбираться с колдуньей командира. Сам Луи
так и остался спокойно стоять, сложив руки на груди.
Ни слова не говоря, Жанна дёрнула поводья и,
развернув коня, сильным пинком заставила его поскакать обратно.
И даже когда ворота со стражниками скрылись
из виду, она по-прежнему молчала. Ярость остыла, оставив лишь
горечь и злость. Луи не врал, когда говорил, что желает
ей добра. Только добро у него было другое. Жанна вновь
осталась заперта в городе, теперь, наверное, уже окончательно.
Потом англичане соберутся, посадят её на корабль
и отправят на свои проклятые острова, где вечно идёт
дождь, а солнце лишь ненадолго выглядывает из-за туч.
И ей придётся служить королю Эдуарду — служить
так же верно, как до того Филиппу.
— Что будем делать? — тихо спросила колдунья. Сейчас
ей как никогда требовался кто-то, на кого можно
опереться. Жан не сумел сдержать слова и вряд ли
сможет чем помочь ещё, но у неё оставался Эвен.