— Сначала нужно найти, где остановиться, миледи, —
отозвался шотландец. — Вряд ли вы захотите
возвращаться к братьям д’Олерон.
— Это уж точно.
Но никаких мыслей так и не пришло. Улицы вывели
всадников на площадь, где ещё недавно Жанна изгоняла духов
из англичан. Жаль, но и они не могли уже ничем
помочь — ни у кого не было и толики
власти, нужной, чтобы заставить стражу открыть ворота.
Теперь на виселице здесь мерно раскачивались три
тела — две женщины и мужчина, уже высохшие
и обветренные. На голове одного из них сидел ворон
и деловито разглядывал мертвецов.
А у помоста Жанну ждал лорд Роджер Мортимер верхом
на кауром жеребце. Англичанин был один, без свиты, и одет
всё так же просто.
— Я ведь говорил, что ничего у вас
не выйдет, леди Мируа, — проговорил он, когда Жанна
приблизилась.
— Что дальше, милорд? — устало спросила колдунья.
— Я не стану служить английскому королю против
воли.
— Это уж не моя забота, — он пожал
плечами. — Король найдёт способ вас убедить,
от меня же требуется дождаться корабля из Англии
и отправить вас туда как можно быстрее. Оттуда вы уже
не сбежите.
— Вы так думаете?
— Конечно. И раз уж вы теперь не любите
братьев д’Олерон, я буду счастлив предоставить вам покои,
о которых говорил в первую нашу встречу. В конце
концов, не в чумном же доме вам селиться?
Он подчёркнуто говорил по-английски, вынуждая Жанну
отвечать на том же языке. Он будто показывал, что
теперь-то взбалмошной колдунье не деться уже никуда,
и волей-неволей Жанне пришлось с этим согласиться.
Единственным способом осталось проломить себе дорогу силой.
А что может сделать один рыцарь и женщина против десятка
стражников? Даже если женщина владеет колдовством?
Много и ничего, — вдруг подумалось Жанне. Она
призовёт духа и обрушит его силу на тех, кто преграждает
ей путь — это не так уж сложно. Вот только
после этого доминиканцы не успокоятся, пока не найдут
её и не призовут к ответу. Она и так ходит
по тонкому льду, призывая Балгурфа в церкви, натравливая
его на разбойников, вздумавших поживиться на тракте.
Убийство королевских воинов с помощью потусторонних сил
ей могут и не простить. А даже если она
избавится от гнева людского, никто не скажет, что будет
ждать на небе.
Да и стоит ли так цепляться за верность
Филиппу де Валуа — королю, который уже пытался однажды
убить её? Как должен поступить достойный человек в этом
случае? Жанна не знала, и теперь вопросы эти жгли
её изнутри, не давая думать и действовать.