Остаток дня и вечер прошли за
отдыхом и попытками напитать организм энергией. Я сегодня ясно
почувствовал всю хрупкость и ничтожность человеческого тела, и мне
страстно захотелось его улучшить. Получалось, правда, как и вчера:
никак.
Попутно я время от времени зорко
осматривал окрестности, но все было тихо и спокойно. Охотник
затаился.
С наступлением темноты пришел страх.
Я боялся сидеть на месте — вдруг ко мне уже тянутся страшные
щупальца. Я боялся отойти в сторону — вдруг именно там меня ждет
смерть. Я боялся заснуть — вдруг ко мне во сне подберется
чудовище.
Когда вышла луна, я стал бояться еще
больше — темнота страшит, но темнота, разбавленная неверным лунным
светом, — это нечто совсем уж потустороннее и пугающее.
Как я умудрился заснуть — сам не
знаю. Но заснул и даже более-менее выспался.
Страх вернулся вместе с
пробуждением. Вчера во время сумасшедшей гонки я боялся до жути, но
это был обычный страх, направленный на более-менее видимого врага.
Теперь же я боялся всего песка, лежащего вокруг. Хищник мог
скрываться везде. Любой мой шаг мог стать последним. Вдобавок я не
верил в то, что меня оставили в покое, — а это значит, что сегодня
мне предстоит еще одна гонка. И неизвестно, попадется ли на пути
еще хоть один спасительный островок.
Этого я боялся тоже. Но оставаться
на месте было глупо — добиться этим можно было только смерти от
голода и жажды. Которые, кстати, вновь ощущались в полной мере. Да,
после пережитого недавно это пока еще было не страшно, но доводить
дело до крайности точно не стоило.
Я решился и вновь отправился в бег
по пустыне. С содроганием заметив, как шагах в пятидесяти от меня
зашевелился песок. Гонка началась.
В этот раз я старался действовать
разумнее, не доводя себя до истощения суматошным бегом, а все
больше двигаясь быстрым шагом. Какая разница, двадцать шагов
отделяют меня от преследователя или сто, если, оторвавшись на эти
сто шагов, я затем буду стоять, дыша, как загнанная лошадь, и
смотреть на приближающегося охотника печальными глазами.
Клочок спасительной земли попался
довольно скоро. И, что самое радостное, вдалеке виднелся еще один.
Интересно, сколько осталось до границы пустыни? Миль
пятнадцать-двадцать, наверное. Пара дней пути для моих уставших
ног. Хотя, если вот так вот носиться от выслеживающей тебя твари,
то и за один можно успеть, да еще и с запасом.