Город чем-то неуловимо напоминал
Чернолесье — только архитектура была явно попроще. А в остальном —
все те же узенькие улочки, заставленные жилыми домами. Редкие
особняки местной знати. И обширные торговые ряды, располагающиеся
на центральной площади и ближайших к ней улочках.. В конце концов,
Вольный ведь тоже торговый город, в котором сходятся сразу
несколько важных дорог.
Устроившись на постой в довольно
скромном гостевом доме и оставив в конюшне лошадь, я, нацепив
рюкзак, отправился знакомиться с городом. Неплохо бы поесть,
послушать, о чем говорят люди... А заодно и засунуть куда-нибудь
бумажки с призывом Эйя, будь он неладен. У меня уже возникала мысль
раскидать по какой-нибудь захудалой деревушке сразу все то
количество печатей, что требовал договор, но делать это я несколько
опасался — помнится, в первоначальных условиях значилась цифра в
пять листов на город. Да, в конечном варианте договор звучал
по-другому... но лучше я все же честно выполню условия сделки. На
всякий случай. Ну а еще мне не очень хотелось портить отношения с
Эйя. И так он тот еще гад.
Так что по четыре-пять листочков на
город — и все довольны.
В трактире, куда я зашел, было
весело и многолюдно. Шумели пьяные компании, бегали
девушки-разносчицы, на маленькой сцене красивым голосом пела
пожилая женщина. Что-то про страстную и несчастную любовь.
Одна из девушек с подносами ловко
оказалась рядом со мной.
— Чего желает господин? Поесть,
выпить, послушать несравненную Кордель Звонкую?
— Поесть бы, — я не стал строить из
себя знатока музыки. — Если возможно, то какой-нибудь отдельный
тихий столик.
— О, пойдемте наверх!
Я только сейчас заметил, что вокруг
общего зала на втором этаже идет галерея с маленькими
столиками.
Идти вверх по лестнице за девушкой,
облаченной в коротенькую юбку, было приятно... Поневоле в мою
голову начали закрадываться дурные мысли. В конце концов, почему бы
разок не пошалить. Самый последний разок...
Не спеша наслаждаясь принесенными
мясом и пивом, я рассматривал публику, веселящуюся внизу в зале, и
думал, как бы мне добиться взаимопонимания со служанкой. В конце
концов, пиво придало мне храбрости и, расплачиваясь за ужин, я таки
поинтересовался у девушки, нельзя ли пообщаться с ней в более
приватной обстановке.
— О, господин, — когда она
наклонилась к моему уху, мне почудились лукавые искорки в ее
глазах. — Я бы с радостью... Но, к сожалению, у меня есть жених,
очень ревнивый... И он, что самое страшное, работает в нашем
заведении вышибалой. И прямо сейчас смотрит на нас.