Чтобы вот так, без войны? И теперь получается, что любой
желающий может откусить любой понравившийся ему кусочек за просто
так?
Да, вполне бывало и такое, что земли переходили из рук в руки
без войны, но там другое. Они шли в приданое невестам, уходили в
наследство, служили в качестве уступок на переговорах, подарками
сильнейшему за защиту от злонравных соседей… Впрочем, когда это
соседи не были злонравными? Это против законов природы, ибо нет на
свете людей поганее соседей.
Оплеуха заставила противоборствующие литвинские партии отложить
выяснение отношений до лучших времён. Не примириться, об этом и
речи не шло, но ополчиться против общего врага под единым… нет, не
под единым знаменем, с этим сложно, но под единым лозунгом – «Это
наш Смоленск, и мы сами хотим его грабить!». Вслух, конечно, не
произносили, но подразумевали.
Объявлением войны решили пренебречь, так как не смогли выяснить,
кто именно имеет право её объявлять. По той же причине не была
принята идея общего командования. Оно ведь как… сегодня человек
командует объединённым войском, завтра все привыкают к его
главенству, а послезавтра он заявляет о своём Великом Княжении как
о свершившемся факте. Как такое можно допустить?
Войска полководца левой руки князя Изборского успели войти в
Смоленск задолго до того, как туда заявились горящие мщением
литвины, чьи полки наполовину состояли из поляков, на четверть из
венгров, и ещё на четверть из наёмной немецко-итальянской пехоты.
На артиллерию у «освободителей» денег не хватило, да и не доверяли
многие бесовскому изобретению, изрыгающему вонючий дым и издающему
оглушительный грохот, от которого шарахаются кони лучшей в мире
кавалерии. Разумеется, венгры считали лучшей конницей свою, поляки
свою, а хмурые немцы ненавидели любую кавалерию. Жизнерадостные и
слегка, но всегда пьяные итальянцы с мнением не определились.
Причин у столь быстрого появления русских войск в Смоленске было
несколько. Не стоит даже упоминания высочайшая скорость пеших
маршей, тут дело в другом. Во-первых, Иван Евграфович получил
приказ на выдвижение к Смоленску за неделю до начала восстания
против литвинов, а сам поход начался за день до городского Веча, в
правильном решении которого не было ни малейший сомнений. Во-трых,
на всём пути следования ещё летом через каждые сорок вёрст были
поставлены временные лагеря с отапливаемыми казармами, съестными
припасами для людей и лошадей.