- Есть бутылка из
прозрачного мягкого стекла беловодской работы, и беловодское же
огниво «Сверчок» красной мягкой кости. Стоит это трёх пудов
железа?
Карим молча боролся с
искушением, но было видно, что искушение побеждает. Союзникам
государь-кесарь платит щедро, в месяц каждому по прутку
великолепного железа весом в четыре московских гривны, и государева
доля в добыче всего в одну десятую часть. Но с другой стороны,
предлагаемые Маментием редкости стоили в два раза больше, чем обе
сотни получают за целую неделю. Особенно огниво, за которое тайные
огнепоклонники персы готовы заложить душу вдобавок к золоту и
серебру. Правда, с персами в Смоленске… Так ведь можно же подождать
и продать в Казани, Касимове или Хаджи-Тархане.
- Твоими устами говорит
сама мудрость, друг мой Маментий! Два часа тебе хватит, чтобы
устроить засаду?
- Раньше успеем, - кивнул
Бартош. – Мы же верхами. Только как бы тати не убежали раньше
времени…
Карим опять принюхался к
дыму и покачал головой:
- Недавно подожгли.
Чуешь, солома на крышах ещё не прогорела? Там у них сейчас самое
веселье.
Маментий не стал
спрашивать, откуда татарский сотник так хорошо разбирается в дыме
горящих домов. Зачем ворошить прошлое, так ведь можно и обидеть
невзначай хорошего человека. Кто нынче без греха? У самого в былые
времена чужие кошели к рукам прилипали, да и сейчас… Нет, не у
своих, упаси боже! А вот доведётся пройтись по чужому вражескому
городу… Кстати, а свои вражеские города бывают? Вопрос интересный,
но не своевременный – пора выдвигаться на эту… как её там… на
позицию.
- Ну что, господа
дружинники, вперёд?
Глава 5
Год второй от обретения Беловодья. На закат от Смоленска.
Союзники знали толк в загонной охоте и вывели безобразничавших в
деревеньке татей точно к месту засады. Впрочем, дорог в здешних
дремучих лесах немного, и у вершников ещё меньше путей для
стремительного бегства. Они грабить пришли, и при малейшем отпоре
не станут ввязываться в сабельную рубку, а постараются спасти свои
шкуры, понадеявшись на скорость и выносливость коней.
- Хороши коняшки, куда как лучше наших будут, - Иван Аксаков
издалека оценил конские стати и выдвинул предложение. – А не
поменять ли нам своих, господин десятник?
- Я бы не советовал менять, - не согласился с товарищем Влад
Басараб. – Это же мадьяры, сиречь хунгры или угорцы.