- И что?
- А то! У них там зима после Рождества начинается, а к Крещению
уже заканчивается. В наши морозы они помёрзнут к херам.
Маментий отметил, что волошанин не только охотно и к месту
использует точные и ёмкие словечки, но и считает себя человеком
русским. Во всяком случае, русскую зиму точно считает своей.
- Да разве сейчас зимы? – проворчал Дмитрий Одоевский, поплотнее
закутываясь в овчинный полушубок, крытый крашеным в цвет пожухлой
травы сукном. – Раньше, говорят, такие морозы бывали, что вороны на
лету замерзали. И слова замерзали.
- Это как? – удивился Влад.
- Да очень просто, прямо у рта и замерзали.
- Это что, всю зиму никто ни с кем поговорить не мог?
- Ну почему же? Двое говорят, а третий слова палкой
отколачивает. Вот ежели не успевал, тогда да, тогда приходилось
весны ждать, чтоб оттаяли. Как солнышко пригреет, так сразу
отовсюду и слышится - «…мать… мать… мать…».
За шутками и прибаутками не забыли про главное, про лиходеев,
скачущих во весь опор от визжащих и размахивающих саблями татар.
Влад утверждает, будто это мадьяры? На взгляд Маментия они ничем от
литвинов не отличаются, если только вблизи получится разглядеть.
Впрочем, хорошие тати – мёртвые тати, а в дохлом виде их
происхождение никому не интересно. Покойники вообще никого не
интересуют, кроме жирных воронов, кружащихся над дорогой в ожидании
законной добычи. Может быть, для воронов мадьярские глаза вкуснее
польских или немецких?
- Попрошу не щёлкать клювами, господа дружинники!
А кто щёлкает-то? В десятке таких нет и сроду не бывало. Пищали
заряжены, замки взведены, только прицеливайся получше, да стреляй.
Ну чисто охота на кабана из засидки, как в учебной дружине и
обучали. Ну а старший десятник Лукьян Петрищев по прозвищу Лука
Мудищев пообещал лично охолостить любого, кто по скудоумию или
дурной лихости сунется в рукопашную свалку.
- Вы, стрелки пищальные, товар штучный, вам дар меткости от
Господа нашего даден, а пищаль государем-кесарем вручена. За неё в
немецких землях можно три-четыре лыцаря купить с оруженосцами,
прислугой и всеми потрохами. Лыцари те, суть мужики в железной
скорлупе, а вы, мать вашу ласково, эта… как её там… илита армии.
Да, элита! Кто поправил? Десять вёрст в полном снаряжении! Время
пошло!
- Разобрать цели, - негромко скомандовал Маментий, и отдельно
указал Верейскому. – Пётр, ты бери на себя главного и постарайся
живым оставить. Вдруг князю Ивану Евграфовичу будет любопытно
поспрошать?