– Думаешь, они никогда меня не отпустят? – оторвалась от просмотра цветущего сада с множеством ярких клумб и диковинных фигур из самшита.
– Не отпустят, пока живы, так что никогда не забывай о безопасности, – безэмоционально ответил мужчина, как будто речь шла о бутылке молока, купленной в магазине, но при этом дотрагиваясь пальцами до опухшей губы. – Если с тобой что-нибудь случится, мне придётся их убить, а я не люблю марать руки, Вера.
– Поняла тебя. Буду осторожна и не выйду за пределы твоих угодий, Константин, – послушно опустила глаза, демонстрируя покладистость и покорность.
– Можно Костя, Костик, дорогой, милый, - тихо произнёс Красильников, склоняясь и обдавая тёплым дыханием висок. – Мы собираемся пожениться в скором времени, и я постараюсь стать для тебя любимым мужем.
Он скользнул рукой по спине, задержался в районе поясницы, слегка прижал к себе и повёл к главному входу. Не знаю, что должна чувствовать женщина от такого интимного внимания постороннего мужчины, но я испытала трепет и смущение, которые не ощущала долгие восемь лет. Думала, что Борис вытравил из меня способность чувствовать что-то кроме страха и брезгливости, оказалось нет. Где-то в глубине изуродованного сердца встрепенулась маленькая надежда и зачатки влечения к Константину.
– Костя, – улыбнулась ему, прикрывая ресницами смущение в глазах. – Пока остановимся на Косте.
Красильников ввёл меня в дом, представил прислугу, показал мою комнату, попросил заказать себе всё необходимое и оформить доставку, а сам уехал по делам, обещав вернуться к ужину. Отправила сёстрам сообщение, что у меня всё хорошо, и занялась шопингом в интернете, выключив звук телефона. Все мысли вертелись о предстоящем скандале, до которого оставалось несколько часов.
Не сложно было догадаться, как отреагируют Борис с отцом и какими методами начнут действовать, но меня не сильно волновала грязь в мой адрес, которая польётся с началом бракоразводного процесса. Главное, вытащить Любу, пока репортёры займутся полосканием белья, а почти бывший муж с уже бывшим папашей будут искать болевые точки Константина. Часа через три я рискнула открыть новости жёлтой прессы и обомлела. Сводка пестрила заголовками о моём уходе от Уварова к Красильникову в различной интерпретации, и самым безобидным был прямой намёк на мою меркантильность.