— Ну да, у тебя же там один слабый
пол работает, — хохотнул Сивый. — Бархатный сезон, море, солнце,
мускулистые красавцы. Понимаю!
— Ничего ты не понимаешь. Море,
солнце… Да сейчас! Говорю же тебе — конец лета, так что дача,
овощи, фрукты, консервация, закрутки и так далее. У меня контингент
— пятьдесят плюс, какие мускулистые красавцы? Потому — извини. Вот
в следующем году, в конце весны — начале лета, не вопрос, поеду с
радостью. А в этом никак.
И я не врал, все на самом деле
обстояло именно так. Я с радостью рванул бы с ребятами на коп,
чтобы отвлечься от той карусели, что безостановочно вертелась
вокруг меня, но, увы и ах, возможности такой не имелось. Этому
мешало все, что только можно: работа, обязательства, которые то
уменьшались, то снова росли, друзья, которые иногда вели себя как
враги, враги, которые иногда поступали как друзья, старые и новые
знакомые и, наконец, сны. Хотя нет, на снах этот список заканчивать
не очень правильно. Вишенкой на торте выступает то, что час
финального расчета с Великим Полозом стремительно приближается, а
я, увы, пока еще не выполнил в полной мере порученное мне дело. Ну
а тот факт, что он с меня в урочный день все положенное взыщет,
сомнений не вызывает ни малейших. Так что какие уж тут поездки…
— Ладно, — вздохнул Сивый. — Ну, не
можешь на неделе — так на выходных приезжай. Мы опять по Минке
рванем, нам наводку на еще одну деревеньку из вымерших дали, она
уже «подвыбитая», конечно, но не катастрофично, есть где порыться.
Я тебе координаты скину, там от Можайска не так и далеко выходит.
На вокзале частника наймешь, оплатишь дорогу в два конца и все. А в
воскресенье на обратную электричку мы тебя отвезем.
— Я постараюсь. Но обещать не стану,
так что особо-то не ждите.
Отложив телефон в сторону, я
откинулся на спинку рабочего кресла, заложив руки за голову, и
уставился на рисунок, лежащий передо мной. На нем была изображена
изящной ювелирной работы брошь, та, которую я увидел нынче ночью во
сне. Разумеется, набросок не передавал всей ее красоты, я все же не
профессиональный художник, да и детали, боюсь, не все схвачены.
Вещь необычная, не цветок какой-нибудь собой представляет или
фантазию ювелира, а дворянский герб, воплощенный в золоте, камнях и
отчасти финифти. Крайне изящная штучка. Впрочем, и ее владелицу
обычной девушкой назвать крайне сложно, такие даже в лихие времена
начала прошлого века, богатые на нешаблонные личности, встречались
крайне редко.