Командир сказал экипажу:
– Ладно, посмотрели и хватит. Пусть
экспедицию Бекасов посылает для осмотра. А наше дело – маленькое.
Засняли и на карте отметили. Все, идем на базу.
У Малышева работы с каждым новым днем
все прибавлялось. Особенно много прибавилось, когда к ним перевели
ликвидируемый подобный же объект Министерства обороны, вернее, не
сам этот объект, конечно, а всю его техническую начинку вместе с
персоналом. Если людей еще кое-как разместили в корпусах санатория
и в резервных подземных квартирах, то оборудование размещать было
абсолютно негде. Потому пришлось послушаться совета генерала
Панкратова, прислушаться к предложению майора Бекасова и временно
разместить полученное имущество в катакомбах планеты Мир.
А на расформированном объекте имелось
много всего. Но главным техническим объектом, который очень
заинтересовал Малышева, был экспериментальный автоматизированный
универсальный завод молодого изобретателя, военного инженера в
капитанском звании Леонида Егоровича Амосова. Это оказался
чрезвычайно талантливый инженер, который создал не просто
универсальный по названию завод, а полноценное, многофункциональное
предприятие, способное выпускать почти все, что угодно. Причем,
достаточно было ввести параметры изделия в компьютер управления и
запастись соответствующим сырьем. А весь производственный цикл,
начиная от выплавки металла и кончая готовым изделием, завод делал
самостоятельно.
На подобном оборудовании можно было
выпускать и оружие, и снаряжение и, даже электронику. Достаточно
было перестраивать программное обеспечение, а сами станки могли
подстраиваться к любому производственному процессу. Тут была и
собственная универсальная плавильная печь, и свой высокоточный
обрабатывающий комплекс, оснащенный не только фрезерным
оборудованием, но и лазерным. Имелись среди станков и универсальные
автоклавы, в которых можно было легко выращивать кристаллы
искусственных алмазов или сапфиров, были тут и химические реакторы,
перегонные емкости со сверхстойкими к агрессивным средам
поверхностями, и самонастраиваемые и самоконфигурируемые
пресс-формы для пластиковых изделий, а также многие другие станки.
Но гордостью изобретателя являлся самый настоящий степпер, станок
для фотолитографии в глубоком ультрафиолете, который использовал
лазеры для травления интегральных схем на кремниевых пластинах и
выдавал на выходе вполне приличные процессоры. Может быть и похуже
передовых зарубежных образцов, но вполне на уровне отечественных
«Эльбрусов». Вот только работало пока все это оборудование слишком
медленно для настоящих производственных задач массового
изготовления.