Валл наблюдал, как я сорвал восковую пробку и сейчас разливал
смердящую спиртом жидкость по двум небольшим деревянным
стаканчикам, что заменяли нам стопки.
— Не, господин десятник, никак не могу. Иначе дух моего деда
вернется из чертогов Фора и придушит во сне… — с наигранным
сожалением ответил я.
— Эх, молодой, а не знаешь! Говорил же уже тебе, нет никаких
чертогов! Это все обманка! Боги эти, Семерка, души людей пожирают
после смерти, значится, кормятся смертными. Мы для них — как
скотина. Сначала молимся значит, а потом, как эта закуска — на
стол! В Единого верить надо!
Валл многозначительно поднял к небу палец, а через мгновение той
же рукой схватился за стопку. Я повторил его движение, усевшись с
другой стороны стола.
Сейчас дома никого не было. Нагаль и Риса отправились на
городской рынок, посмотреть что из одежды. Корабль из Дуртона,
который сможет их подобрать, будет только в следующем месяце — это
узнала Лу от Ирдиса. Так что им придется тут пожить некоторое
время, да и быть готовым к зимнему плаванию. Сама Лу отправилась к
Орвисту, за наличностью и отчетами, которые граф подготовил для
меня и нашего главного вора. Богиня не отказывала себе в
удовольствии потрещать со старым боевым товарищем, да понежиться в
барской медной ванне, в чем я не мог ее упрекнуть. Это же я
смертный, который не может путешествовать между алтарями. А она —
богиня. Чего ее винить? Опять же, это не мне воду таскать в ванну,
а слугам… Пусть отдыхает.
— Ух! Хорошо пошла настоечка!
Десятник подхватил ногтями кусочек сыра и, не дыша, отправил в
рот.
Я на спиртное не налегал, хотя мог в легкую перепить пройдоху,
но свой стаканчик тоже опрокинул. М-да, правду говорят: с утра
выпил — весь день свободен. Придется поработать с посохом, чтобы
разогнать кровь, потому что сегодня я планировал еще заняться
документами и пообщаться с Навалем. Старик был приятным и умным
собеседником и иногда выдавал такую информацию, что уши его
академического прошлого не просто торчали наружу — в полный рост
поднимался призрак прошлой жизни.
— Может выдашь рецептик? — в последний раз, для порядка, спросил
Валл.
Я отрицательно покачал головой, демонстративно закатив глаза.
Мол, дедуля прибьет.
Десятник махнул на меня рукой и как-то отвернулся, рассматривая
угол. Я же быстро положил перед ним три серебряные двушки шаринцев
— откат за покой квартирантов.