— Да, — рассеянно проговорил Гордеев. — Недавно летал в Германию… Может, прихватил из самолетного обеда.
— Как чувствовал, что мне понадобится. — Елисей вновь взялся за нож и продолжил свою обычную мелодию: — Вот, в Германию летаешь… Во Франции бывал, в Англии…
— В Соединенных, понимаешь, Штатах… — поддержал тон Гордеев, но сделал это почти машинально, думая о другом.
— А я дальше Череповца никуда не заезжал, — не принял подсказки Елисей. — Квартиры не нажил. Семьи нет. Здоровье никуда…
— Лис, мы же давным-давно уговорились, что проблемы быта не обсуждаем. Только бытия. — Гордеев налил себе чаю, заваренного по способу, взбадривающему, если пил накануне водку или что другое крепкое. — Кому нравится кофе, кому — чай, и каждый пьет свое пиво.
— И пива приличного я давным-давно не пил. — Елисей никогда не останавливался на полпути. — Как там в Германии с пивом?
— Пустой вопрос, — не остался в долгу Гордеев. — Ты в чем-то сомневаешься?
— Я не был в Германии, — повторил мысль Елисей и взялся за пакетик, найденный в вазе Гордеева.
Надорвал его и приготовился высыпать содержимое в чашку.
— Погоди! — вдруг резко сказал Гордеев. — Погоди! Дай его сюда!
В его голосе было нечто такое, что Елисей послушно замер, а затем протянул ему пакетик.
— Нет! — Гордеев даже убрал руки под столешницу. Потом вытащил левую и взял ею стоящее рядом с ним блюдце — ближе к левой, потому ее и протянул. — Положи на блюдце!
Елисей, помедлив, и при этом очень осторожно проделал требуемое и только затем спросил:
— А что произошло?
Гордеев вздохнул:
— Пока ничего.
Он взял блюдце и, поднеся его к глазам, стал рассматривать пакетик. Потом он его даже понюхал.
— Скажи серьезно, Елисей, без дураков, ты вправду любишь кофе с молоком?
— Юра, если что-то происходит, то я даже не стану добавлять, что я больше люблю кофе со сливками. Но и с молоком люблю.
— И этот пакетик ты видишь в первый раз?
— Что ты имеешь в виду?!
— Только то, что не ты притащил мне его в дом, это самое сухое молоко, а затем разыграл всю эту историю. Не ты?!
— Ну, конечно, не я. Какой смысл?
— Да, конечно, смысла никакого нет.
— Но что случилось?
— Ты знаешь, Елисей, в целом — ничего. Но молоко оказалось испорченным. Наверное, я его привез не из Германии.
— Гораздо раньше?
— Ну конечно. Я же много езжу.
— И летаешь. — Пить кофе без молока, очевидно, действительно доставляло мало удовольствия Елисею. — Может быть, ты со своими европейскими санитарными нормами слишком строг, а мне сгодится? — Он было потянулся к блюдцу с пакетиком, но, натолкнувшись на взгляд Гордеева, отвел руку.