— Свари ему еще куриного супа, стерва. Он обязательно оценит, —
Гвин ядовито усмехнулась, глядя на то, как от гнева исказилось лицо
служанки.
Шли, кажется, третьи сутки заточения в подвале у Ратенхайтов.
Гвинейн сложно было сосчитать, сколько на самом деле прошло
времени. Потому что под действием чар Атрана она постоянно
отключалась и могла подолгу проваляться в забытьи. С каждым разом
приходить в себя становилось все сложнее и сложнее. Ее не кормили.
Воды тоже не давали. Лишь по постоянному привкусу соли и железа во
рту она могла сделать вывод, что ей дают кровь одного из
лендлордов. Судя по тому, что руководил процессом старший брат,
скорее всего, это была его кровь. Но Гвин этого не помнила.
Вероятно, к лучшему.
Каждый его приход в камеру пленницы сопровождался для девушки
очередной порцией боли. Он оставлял синяки и кровоподтеки на нежной
коже, с молчаливым садистским наслаждением слушая ее крики. Каждый
раз находил новый участок на теле для своих экспериментов. И новое
место для укуса. А с ним наступал спасительный мрак.
Гвинейн уже казалось, что тьма скопилась в ее камере по углам.
Тьма забиралась по ее голым ногам, обнимая горящую в лихорадке кожу
спасительной прохладой. И просачивалась сквозь поры в кровь. В
разум. Делая мысли вязкими и непослушными. Отчего она не могла
припомнить более ничего, что спасло бы ей жизнь и освободило из
плена. Даже простейшие формулы заклинаний не желали
складываться.
Трижды ей удавалось обратиться к чарам. И трижды Атран Ратенхайт
возникал словно из воздуха и с безразличием на лице ломал ей
пальцы. А когда ее крик стихал, все повторялось снова.
Руаль Ратенхайт казался не таким, как его брат. Он был
разговорчивее. И обманчиво мягче. Вместо стремления причинить ей
боль, он пытался распустить руки. Но останавливался. Не заходил
слишком далеко. Будто боялся гнева старшего брата.
Но хуже всех была Вельга. Потому что она оставалась живым
человеком и полностью следовала приказам хозяев без всяких чар,
дурманящих разум. Вельга была слепо верна Атрану. И оттого безумно
завидовала тому, как много времени он уделял Гвин и сколько планов
у него на рыжую адептку.
Кроме служанки, к Гвинейн более никого из смертных не допускали.
Но по разговорам она поняла, что слуг в поместье довольно-таки
много. Среди них были те, кто находился под темными чарами, но, в
основном, все подчинялись вампирам вполне добровольно. Из чувства
страха, скорее всего.