— Что другое?
— От дальнего уберечься сложно, ещё сложнее уберечься от
ближнего своего. Анвара Садата убили прямо на параде, Индиру Ганди
— собственная охрана, Петра Третьего скушала жена, Павла предали и
первый друг, и сын. Случаев подобных — не счесть.
— Каков же вывод?
— Древние властители действовали просто: по их смерти в могилу с
ними отправлялись жена, камердинер, лекарь, повар, первый министр и
уж обязательно — начальник стражи. Потому многие лета правителю
желали истово и искренне. Потом люди пообмякли, рассиропились. Да и
трудно после смерти проследить, чтобы весь ритуал был исполнен в
точности. Новый король мог и простить тех, кто привёл его к власти,
не замечая, что рубит трон, на котором сидит. Палена Александр
Первый сначала наградил, потом быстренько выслал из столиц, но
оставил в живых.
Леонид и Александра, и Палена знал смутно, потому в памяти
поместил закладку — прочитать о царствовании Павла Петровича. Найти
книгу, верно, в серии «Жизнь замечательных царей» — и
прочитать.
— Впрочем, что это мы о тёмной стороне жизни? — сказал Александр
Александрович, видя, что Леонид заскучал. — Погода хорошая, хлеб
продают свободно, это и есть главное в жизни, это и следует
ценить.
Возвращаясь от Рехина — они жили рядом, через стенку, но в
разных подъездах, — Леонид думал, что да, что воли у него маловато.
Живёт, как живётся. Планов не строит. Если бы строил, разве работал
бы инженером-технологом на колбасном заводике? Какие у него
перспективы на этом заводике? Ровным счетом никаких. Еще два года
назад хоть зарплата была приличная — относительно Великогваздёвска,
понятно, не Москвы. Смог из старой однокомнатной перебраться в
двухкомнатную. Жениться хотел. Но подруга ушла к другому, и теперь
поселилась в Берлине. Что ей его двушка? Дамы у него были,
приходящие и уходящие, но последнее время с ними стало не то, чтобы
тоскливо, а, впрочем, именно тоскливо. Видел, что его хотят
привязать и женить те, для кого он выгодный жених. То есть совсем
уж простые дамы. Да и выгодный ли он жених? Бизнес братьев
Кармазовых захирел, как захирела колбаса. Имитатор цвета, имитатор
вкуса, имитатор запаха, порошковая соя, да молотые отходы
животноводства, вот и вся колбаса. И жизнь, получается, тоже
имитация. Из отходов. Плюнуть и уйти? Куда? И зачем? Нет у него
стрежня. Взять шахматы: в институте был крепким кандидатом в
мастера, а мастером так и не стал. Хотя способностей хватало. Чтобы
стать мастером, нужно было работать в режиме «турбо», а он —
человек обычного режима.