— Что там у вас? — крикнули снаружи.
— Закончили, — имитатор из меня неважный, однако, с учетом
обстоятельств, голос мой можно было принять за голос потрудившегося
над деидентификацией учителя.
— С барахлом закончили. Сейчас разместим на свалке, — отчитались
по телефону.
— Давай, помоги очистить салон, а то подручный сомлел, — позвал
я подмогу.
Так их в салоне стало трое. А потом и четверо. И пятеро.
Если бы я умел драться... Но не умею. И с абстрактным гуманизмом
я не дружу. Дать убить себя ради того, чтобы жили они? Ну уж нет.
Они хотели меня убить. Не вышло. Вот и вся философия.
Провёл сбор трофеев. Составил список, как Робинзон Крузо, только
в уме. Удостоверений разных девять штук. Банковских карточек —
восемь. Непонятных карточек — тридцать четыре. Денег России — сто
четыре тысячи рублей, денег непонятных — непонятно сколько.
Пистолетов четыре единицы, дополнительных снаряженных обойм —
восемь. Ножей — два традиционных плюс три с выкидным лезвием.
Компактных радиотелефонов, то есть мобильников — пять единиц.
Высоковольтных парализующих устройств одно. Наручников пластиковых
— три единицы (без учета использованных на мне).
И прочая, и прочая, и прочая.
Робинзон, имея многие годы в запасе, временем распоряжался
свободно, у меня же на счету были не минуты — секунды.
Я отобрал нужное мне в медицинский чемоданчик. Хорошо бы сменить
бельё и брюки, да где взять? Когда человек умирает, оно, бельё,
пачкается, таков уж закон природы. Придётся побыть обосрамшись.
Мне доводилось убивать и прежде. Как всякий здоровый и
совершеннолетний гражданин КомСоюза, я военнообязанный первой
очереди, и, как всякий военнообязанный первой очереди, пороха не
нюхал — порохом дышал. На передовую эндобиолога посылают редко,
товар штучный, а вот в тыл к атлантидам меня забрасывали. А в тылу
врага — как в тылу врага.
Но нахожусь ли я в тылу врага сейчас?
Нет. Правильнее будет считать, что я нахожусь на территории,
временно оккупированной врагом. Со всеми вытекающими
обстоятельствами.
Обстоятельства же вытекали следующие: обстановки толком не знаю,
связи с Центром не имею, контактов с местными большевиками тоже.
Зато угодил прямо в осиное гнездо, и, что самое неприятное, понятия
не имею, что за осы и почему они непременно хотят меня зажалить до
смерти. Неутешительно. Сделаю поправку на то, что мышление моё
сейчас не самое эффективное. Обманут, накачан всякой дрянью, бит по
голове и прочим местам, едва избежал смерти, сам устранил пятерых —
тут хладнокровный анализ провести нелегко.