— Присаживайтесь, — показал он на стул, не отрывая взгляда от
бумаг перед собой, — я сейчас освобожусь. — Он еще недолго почитал
что-то в потрепанном картонном скоросшивателе, потом захлопнул его,
положил сверху лист бумаги, который вытащил из ящика стола, взял
правой рукой дешевенькую с виду шариковую ручку и посмотрел наконец
на Сеньку. — Здравствуйте. Меня зовут Александр Николаевич, я
заведую этим отделением. А Вы?
— Шумов Семён Андреевич, девятого октября пятьдесят второго,
Подольск Московской области, Паровозная, семнадцать шестьдесят
девять, — бодро оттарабанил Сенька. — Я, доктор, от поезда отстал,
мы с ребятами выпили, я на станции сошел свежим воздухом подышать и
заблудился. Мне домой надо, в Москву, на работу, там же прогул
выйдет. Недоразумение вышло, Вы меня выпишете, а я поеду, никаких
претензий. — Он вывалил безупречную вроде легенду на слушающего его
с интересом доктора.
— И на каком же поезде Вы ехали? — спросил будто между прочим
Александр Николаевич.
— Москва — Днепропетровск, — не моргнув глазом, заявил Семён. О
поездках в Днепропетровск на поезде он слышал от Жоры. — Вы мне
только на билет одолжите, а я как домой вернусь, сразу же вышлю.
Можно так сделать?
— Отчего же нельзя, запросто, — ответил доктор с немного
печальной улыбкой. — Только Вы, Семён Андреевич, всё врёте. Не знаю
пока, зачем. Правды в Вашем рассказе нет ни одного слова. Начнем с
того, что поезд «Москва — Днепропетровск» через станцию Александрия
не идет. К нам вообще прямых поездов из Москвы нет. Документов у
Вас тоже никаких нет. В приёмном покое говорили всякое, вот, —
открыл он скоросшиватель, который недавно закрыл, — где же тут...,
— бормотал он, — очень любопытно было... ага, вот же... даже
руководителя государства не вспомнили. Будем, уважаемый Семён
Андреевич, — иронично сказал он, — устанавливать Вашу личность. Для
начала. Ну и лечить, конечно же. Аллергии на медикаменты, надеюсь,
у Вас нет?
25 марта — 5 апреля 1980 года
Семён
Сеньку всё водили по каким-то кабинетам, его обследовали
невропатологи, терапевты, окулисты, стоматологи и еще какие-то
специалисты, он сдал кровь из вены и из пальца, и мочу, и кал.
Казалось, его готовят как минимум к полету в космос. После рентгена
легких и черепа он начал думать, что неисследованных частей тела у
него не осталось.