К счастью или к сожалению, Серега-космонавт ночью освободился из
вязок, так как захотел в туалет, обул выданные Сеньке больничные
тапочки, а потом, наверное, по сигналу из космоса, один утопил в
канализации, а второй разорвал на части. Утром пришлось ходить
босиком. Сестра-хозяйка, женщина средних лет, похожая на слегка
располневшую певицу Ротару, ведавшая в отделении одеждой, бельем и
прочим богатством, услышав о гибели казенной обуви, встала на
проходе возле обеденного стола, подбоченившись, и закричала, глядя
на Сеньку:
— Где я тебе тапочки возьму? Они у меня что, на огороде растут?
С ночной смены спрашивай, почему они спали, а не смотрели за
больными, — кричала она всё громче и громче. — Знают же, что Серега
отвязывается, так нет, спать пошли! Как ночные получать, так вот
они, прибежали, красавицы, а за больными смотреть некому!
Хозяйка покричала еще пару минут, вспомнив все грехи ночной
смены за всё время их работы в больнице. Внезапно замолчав, она
перевела дух и совершенно спокойно, будто кто-то переключил у нее
внутри программу, сказала:
— Ты же в обуви приехал? Ну и ладно, походишь пока в своих, а я
как найду что-нибудь, выдам тебе.
То, что кроссовки выдали, Сенька оценил в тот же день: после
завтрака его повезли в тот же отдел милиции, из которого его
привезли в больницу. Если в больнице на обследовании Семён
чувствовал себя космонавтом, то тут, кроме как преступником,
осознавать себя он не мог.
Пожилой сержант, с казацкими закрученными усами на усталом лице
сфотографировал Сеньку в профиль и анфас, откатал пальчики и ладони
целиком, отправив после процедуры мыть руки хозяйственным мылом.
Вода из крана текла настолько ледяная, что отмывание краски
превратилось в настоящую пытку.
Пока Сенька мыл руки, сержант времени не терял: записал на
бланке Сенькины фамилию, имя и отчество, а потом спросил адрес и
дату рождения. Аккуратно вписав все данные, он отложил бланк в
сторону и буркнул равнодушно:
— Давай, на выход. Свободен.
— Извините, а долго проверять будут? А то из больницы не
выписывают. — спросил Семён, пытаясь сделать это также
равнодушно.
— Когда надо, тогда и проверят, — недовольно буркнул милиционер,
но потом, вздохнув о чем-то, сказал: — Сегодня фотографии проявим,
завтра отправим. Дня три письмо идти будет, там неделя-полторы,
пока проверят, ответ подготовят. И назад три дня. Вот и считай.
Если выпишут тебя, дадим справку вместо утерянного паспорта, дома
восстановишь. Так что недели на две-три рассчитывай, не меньше, —
объяснил сержант. — Как раз потеплеет.