Сенька вышел из кабинета. Санитарка, которая его сопровождала,
разговаривала чуть в стороне с каким-то мужиком и только махнула
ему рукой в сторону стульев, чтобы дождался конца разговора. Он сел
и, наверное, впервые с момента попадания, задумался, что будет
дальше. Две недели. Ни денег, ни документов, ни даже теплой одежды.
Его разоблачат, а что дальше?
***
— Шумов! — вырвал Сеньку из послеобеденной полудремы оклик
медсестры Надежды Степановны, противной и въедливой тетки лет
сорока пяти. — Давай на процедуру, хватит спать.
— Да не сплю я, задумался просто, — почему-то начал
оправдываться он.
Наверное, постоянная легкая сонливость была одним из последствий
местных таблеток, которые Сенька принимал, как и все остальные, под
пристальным взором медсестры. Он еще не научился мастерски
приклеивать таблетки к нёбу или мгновенно запихивать их за щеку,
чтобы потом выплюнуть, так что иногда обнаруживал себя задремавшим,
стоило только сесть и к чему-нибудь прислониться. К тому же, когда
раздающая таблетки медсестра уличила его в попытке уклониться от
приема медикаментов, то беззлобно пригрозила перевести его на
инъекции, а этого не хотелось.
Сенька встал, покачнувшись, потер глаза в попытке разогнать
дрему, сунул ноги в кроссовки (шнурки, по совету Жоры, он вытащил и
спрятал) и пошел за Надеждой Семеновной. Неожиданно для него,
медсестра прошла мимо процедурного кабинета и повела Семёна дальше,
к выходу из отделения, а потом — в какое-то помещение со столом, на
котором стоял какой-то древний магнитофон гигантских размеров, и
кушеткой, накрытой простынкой.
— Давай, Шумов, кеды снимай и на кушеточку ложись, —
скомандовала она и крикнула, высунув голову в коридор: — Александр
Николаевич, привела!
Почти сразу в кабинет зашел заведующий, посмотрел по сторонам и
ворчливо заметил:
— Ну и что, привела, а дальше? Сидеть мне на чем? Где тонометр?
Микрофон куда дели? Почему я должен напоминать обо всем?
— Сейчас, одну секунду, всё исправлю, — услужливо пробормотала
Надежда Семеновна и, выбежав, секунд через десять вернулась, неся в
каждой руке по стулу и снова куда-то ушла.
— Про себя не забыла, — уже не так недовольно пробормотал врач,
пододвигая стул к столу и щелкая какими-то клавишами на
магнитофоне. Аппарат загудел, включившись. Пришла медсестра и
принесла антикварный с виду ртутный тонометр и маленький
пластмассовый микрофон с длинным кабелем в обтрепанной матерчатой
оплетке.