- Вроде того, - кивнул ему я, - Так хоть выглядеть буду не как
головорез с большой дороги. Да, кстати, как там наша
принцесска?
- Та которая с лютней, - хохотнул Тур, сходу поняв на кого я
намекаю, - Спит, как младенец. Похоже, его тоже немало помотало в
последнее время.
- Война помотала всех, - сплюнул я, - А её последствия многих
продолжают мотать до сих пор. Ладно, собирайся. Пойдем сейчас к
местному старосте, спросим насчёт работы. Кстати, а где Вернон?
- Пошёл на рынок, продавать травы. Надеется найти там торговцев,
которым можно сбыть это барахло хотя-бы за пару альдингов.
Зараза. Надеюсь у него хватит ума не трындеть направо и налево
про то, в чьей кампании он путешествует. Мне как-то совсем не
улыбается перспектива быть сожжённым заживо. Да и его скорее всего
вздёрнут на ближайшей виселице, как пособника чародея.
- Ладно, пойдем к местному старосте – узнаем насчёт работы, -
кивнул я здоровяку, - Может встретим и Вернона по дороге.
Тура долго уговаривать не пришлось. Делать ему всё равно было
пока нечего, так что он взял свою здоровенную секиру, нахлобучил на
голову подшлемник и шапель, и без лишних разговоров направился
вслед за мной.
До площади добрались без особых проблем. Разве что пара
Деммервортских стражников, попавшихся нам по дороге, косо на нас
посмотрели и направились дальше, в сторону городских ворот. Значит,
всё-таки они патрулируют улицы. По крайней мере – днём.
Я тихо надеялся, что старик за прошедшее время успел закончить
свою «проповедь», и горожане разошлись по домам или занялись своими
делами. Но уже на подходах к рынку стало ясно, что надежды были
напрасными. Напротив, на площади собралась уже огромная толпа.
Человек двести, а может и все триста. Они стояли плотным кольцом
вокруг помоста и чего-то ждали, периодически друг с другом
переговариваясь.
Перед тем самым помостом стоял довольно высокий деревянный
столб, под который несколько молодых послушников ордена уже
укладывали брёвна. Некоторые горожане с большим энтузиазмом им в
этом помогали. Колода получалась внушительная, высотой в половину
человеческого роста. Несколько человек тащили к костру объемные
глиняные бутыли. Скорее всего в них было масло.
Внезапно на другой стороне площади раздался отчаянный крик.
Толпа зашевелилась. Люди начали поворачиваться к источнику шума.
Там, из бокового проулка, уходящего куда-то в трущобы два воина,
облачённые в форму ордена тащили на цепи какого-то бедолагу. Это
был человек. Голый и истощённый. На спине краснели кровавые раны от
ударов кнутом. От местных его отличало лишь одно - кожа была
иссиня-чёрного цвета.