Толпа заревела. В сторону бедолаги полетели камни и тухлые
овощи. Он что-то лопотал на каком-то причудливом языке и
периодически тоскливо завывал, пытаясь вырваться из мертвой хватки
рыцарей ордена. Но те были непреклонны. Просто волокли бедолагу по
земле, подтаскивая его все ближе и ближе к разъяренной толпе. Лишь
один раз боец ордена передал цепь своему товарищу, подошёл к
брыкающемуся пленнику и со всей силы зарядил ему латной перчаткой
по морде. На каменную мостовую закапала кровь и слюна, перемешанная
с осколками зубов. После этого пленник больше не дёргался. Лишь
тихонько скулил и подвывал.
- Это что за чудо-юдо такое? – изумлённо вытаращился на него
Тур, - И из каких это лесных дебрей такое могло вылезти?
- Это человек, - устало возразил ему я, уже ничуть не удивляясь
происходящему, - Такой же, как ты или я.
- Ну не скажи, - покачал головой здоровяк, - Он вона, это…
Чёрный, как смоль. Или уголь. А мы то с тобой, вроде нормальные.
Может он это… С колдунами якшался. Или просто обгорел.
- Ну ты же не… - я осекся, поняв, какую глупость только что чуть
не сморозил. Прямо посреди разъярённой толпы, которой нужно только
одно – найти колдуна, привязать его к столбу и сжечь. Прямо перед
носом у послушников местной инквизиции. Зараза… Нет, надо быть
осторожней. И соображать всё-таки быстрее, чем чесать языком, - В
тех краях, откуда я родом, таких вот «существ» тоже считали людьми.
Да они от людей – то ничем и не отличались. Те же две руки, две
ноги, зубы, нос, член. Их называли – негры.
- Видать из далеких ты, Генри, краёв, - покачал головой Тур, - У
нас тут такие диковины нечасто увидишь, - здоровяк замолчал, глядя
на то, как двое рыцарей втаскивают бедолагу в толпу, - Ну, положим,
я тебе и поверю. Но их, - он указал на беснующихся людей концом
секиры, - Переубеждать не рекомендую. Может плохо кончится.
- Причем для всех нас, - кивнул ему я, - Понимаю. Жалко его,
конечно. Он не выбирал, каким родиться, но… Для нас он никто и
звать его никак, - а про себя подумал: лишь ещё один непись или
игрок, пропавший на просторах Эйденвальда, - И я не собираюсь
впрягаться за него, рискуя своей и вашими…
Я не договорил. На помост взобрался старик в белой робе,
«проповедь» которого я успел послушать буквально час назад. Он
обвел взглядом толпу, и перекрикивая её рёв снова заговорил.