Модифицированные Лебеном когти легко пробили
плоть и я просунул руку дальше доставая до мозга и одновременно
вырывая из пасти вторую руку, которая уже обзавелась такими же
прочными гранёнными когтями. Спихнув с себя труп адской гончей, я
наугад полоснул вторую, располосовав ей морду. Собака взвизгнув
соскочила. Я вскочил на ноги и развернулся в другую сторону
выбрасывая руку и всаживая когти в беззащитное брюхо прыгнувшей на
меня гончей.
Её
рык перешёл в визг. Крутанувшись на ногах я полоснул воздух вокруг
себя когтями заставив остальных отскочить. Что-то блеснуло. Топор!
Я нагнулся и успел заметить, как сбоку прыгнула ещё одна. Вместо
кувырка я прыгнул вверх усилив мышцы ног и взвился сразу на четыре
метра. Собака не достав меня упала тут же и не поняв куда я делся
завертела головой.
Я
упал на неё сверху вбив топор в её затылок. Четвёртая поняла, что
что-то пошло не так и бросилась наутёк. В крови ещё кипел адреналин
и Лебен бурлил как бешенный.Я нагнал её за минуту и ранив топором
добил двумя движениями. Четыре трупа. В крови я перемазался знатно
и даже дал себя повалить. Нужно быть аккуратней. Если бы эти твари
умели прокусывать «стальную рубашку» я бы уже был мёртв.
Четыре песьих трупа. Здоровенные туши однако.
И переть их ого-го. Несколько километров. Пару я бы пожалуй утащил,
под усилением если не далеко, а тут километры. Бросить всё и пойти
прочь? Дел-то у меня невпроворот. Увы, нельзя – еда здесь
одновременно и местная валюта, и помощь без которой я много не
сделаю. Придётся как-то решать, что с ними делать. Сев рядом и
поразмыслив я понял, что самым простым способом будет по одной
перетащить их к опушке леса, там подвесить на каком-нибудь суку три
штуки, а после оттащить по одной в тот домик, который успела
вырастить Женя, а уже оттуда тащить до отшельника
деды-Миши.
Машинально я проверил время. Двадцать один
тридцать. Дряная тьма мешает нормально воспринимать время.
Попеременно усиливая себе Лебеном и матерясь как сапожник я
перетаскал все четыре туши к мёртвому подлеску и постарался
подвесить повыше. Надеюсь никто отсюда их не утащит. После этого
перекинув четвёртую тушу через плечо я пошагал к домику где Женя
оставила записку. Хотелось идти быстро, но я еле шагал. Сил уже не
было, а проклятая туша словно весила тонну.