— Ненавижу пароходы, - пробормотала,
наконец, она. - И почти так же ненавижу тех, кого на них не
укачивает.
Говорила она по-немецки, но не очень
складно: чувствовалось, что язык ей не родной.
— Зачем же взяли билет на пароход,
ежели знаете, что вас укачивает?
Шатко стоя на палубе, приложив к
губам белоснежный платочек, дама одними глазами указала на верхнюю
палубу. Ту самую, куда доступ открыт только господам, плывущим
первым классом. На шезлонге там возлежала дама в белом воздушном
одеянии и широкополой шляпке с алой подкладкой. Она как раз
собиралась прикурить, поднеся к губам неоправданно длинный
мундштук, а трое мужчин (собственно, все, кто был рядом) чуть не
подрались за право поднести ей спичку.
— Ваша матушка? – опрометчиво
предположила я.
Чем новую знакомую развеселила:
— Вы ей так не скажите – наживете
себе врага. Это Жанна Гроссо. Неужто не узнали?
— Французская актриса? – я не
вспомнила, но догадалась, сопоставив факты. – Простите, я
француженка, но уже много лет не была в Париже и совершенно не
слежу за театральными новинками.
— Француженка?!
Дама вздохнула с облегчением и даже
просияла. Тотчас перешла на французский, на котором говорила хорошо
и бегло. Хотя по-прежнему чувствовался в ее речи легкий акцент,
происхождение которого я угадать не могла как ни старалась.
— Так и думала, что вы француженка!
Представьте, страдаю здесь уже не меньше получаса, а эти
добропорядочные бюргеры, делают вид, что не замечают. Терпеть не
могу немцев. А что касается театра, то вы не много потеряли: театр
нынче превратился черте во что. Жанна и та подумывает уйти из
профессии. – Она спохватилась и по-мужски протянула мне руку: -
мисс Ева Райс, секретарь Жанны.
— Лили Дюбуа, я занимаюсь переводами,
- представилась я и деликатно заметила, не в силах побороть
любопытство: - полагаю, и вы не немка?
— Я ирландка, - вскидывая подбородок,
заявила дама. – Мои родители скончались от туберкулеза, когда мне
было восемь – с тех пор меня воспитывала тетка, выскочившая замуж
за немца. Скрягами они были отменными. В семнадцать я сбежала от
них с парнишкой, который обещал на мне жениться, как только
доберемся до Парижа. А в Париже чуть не продал меня в бордель.
Спасибо Жанне, вытащила. Пристроила меня сперва служанкой, потом
камеристкой. А с прошлого года я веду ее бухгалтерию да
оправдываюсь перед директором «Комеди
Франсез»