Но Витя не намекал. Обычно он был остёр на язык, но сейчас вёл
себя сдержанно.
Посидев ещё немного, мы, наконец, исчерпали темы для разговора.
Нам было по пути, и Витя предложил подвезти до дома, я согласился,
хоть и жил в трёх кварталов отсюда.
Спустились на подземную стоянку. Тут был припаркована пятьсот
десятая «Чайка» – большой полноразмерный седан прошлогоднего
модельного ряда.
– Новая? – спросил я. – Ты на другой ездил.
– Да, на восемнадцать лет родители подарили, – сказал Витя.
– Бензиновый?
– Нет, конечно! На преобразователе. Бензиновые же атмосферу
загрязняют.
«Хорошо, конечно, так рассуждать, когда не на свои деньги», –
подумал я. У меня права тоже имелись, но личным транспортным
средством я пока не обзавёлся. Мои родители не позаботились об
этом, хотя в семнадцать лет по закону я уже мог садиться за
руль.
Мы выехали с подземной стоянки и вклинились в поток ползущих по
оживлённой магистрали автомобилей.
– Кажется, пробка уже рассасывается, – Витя включил музыку, и
басы наполнили салон, дали по ушам. Не знаю, почему, но теперь меня
раздражали громкие звуки. Сразу начинала болеть башка.
– Можно потише? – попросил я.
– Ладно, – пожал плечами Витя и убавил звук. Стало
спокойнее.
Заиграла мелодия на моём смарте, и я вызвал экран. Звонила
сестра.
– Да, слушаю, – ответил я.
– Тём, тут такое дело... Можешь приехать? – голос Иры в наушнике
казался испуганным.
– Что-то случилось?
– У меня, кажется, проблемы. Меня отвезли в какой-то клуб. Я
хотела уйти, а меня не отпускают. Я сейчас в туалет отошла. Меня
снаружи ждут. Хочу свалить, блин, а не знаю, как.
– Не тараторь. Давай по порядку. Кто и куда тебя отвёз?
– Лёша. Он предложил домой отвезти. Я хотела отказаться, а он
настоял. А потом отвёз в клуб, а я не хотела туда ехать. Тут друзья
его. Он, кажется, понял, что я сбежать хочу приставил какого-то
амбала, чтоб следил.
– Так ладно, что за клуб?
– Вроде бы «Белая ночь» или как-то так... Приезжай, пожалуйста,
– проговорила Ира, чуть не плача. – Мне страшно.
Меня тоже охватило беспокойство. Лёша являлся младшим сыном
князя Эдуарда Вострякова. Я не думал, что Ира с ним общается. Она
редко бывала в усадьбе. Дочерей служебного персонала держали
подальше от особняков, да и слуг женского пола было по минимуму.
Считалось, что обилие женщин ведёт к разврату, неприятным казусам и
скандалам, что князья, разумеется, старались не допускать в своих
домах.