Беженец затосковал и с надеждой
поднял глаза на противоположный берег. Там за полосатым шлагбаумом
вызывающе безмятежно прогуливались молодые люди в голубеньких
рубашечках с короткими рукавами, в разномастных брючках, все без
оружия. Улыбчиво жмурясь, они подставляли гладкие физии ласковому
солнышку и вообще наслаждались жизнью. Конечно, чего им! Вон их
какие акулы с воздуха охраняют.
Может, дождаться ночи, найти досточку
да и переправиться где-нибудь неподалёку? Нет, страшно. Вот если бы
Анчутка умел летать... Хотя что толку! Редкая птица долетит до
середины Чумахлинки — снимут влёт. А пули-то наверняка
освящённые.
По мосту тоже не прошмыгнёшь... А под
мостом?
А под мостом запросто мог обитать
мостовой. Встреча, конечно, тоже не слишком приятная, но всё-таки
не леший — в строении ютится, не в буреломе... Кстати, о строениях.
Если достичь моста, колдовские способности должны, по идее, к
Анчутке вернуться. То есть под полотно он уже поднырнёт
невидимкой.
Тем временем двое в чёрных рясах, о
чём-то, видать, переговорив, подступили к бронечасовенке и один за
другим скрылись в люке. Крышка за ними захлопнулась.
Анчутка выскочил из-за пригорка на
обочину, ужаснулся собственной дерзости и галопцем припустился к
мосту, пряча личико и стараясь как можно сильнее походить на
необычно крупного дымчатого кота с отрубленным хвостом.
К счастью, и по ту, и по другую
сторону Чумахлинки все в этот миг запрокинули головы — над кордоном
проплывал очередной стервятник с акульим рылом и чёрно-жёлтыми
стабилизаторами.
***
Мост был бетонный, неуютный, без
единого тихого закутка. Внизу всё продувалось насквозь. От воды
веяло холодом — особенно здесь, вблизи левого берега, где она
плескалась в каком-нибудь полуметре от шершаво-скользкой изнанки
бетонных плит. Бедный мостовой... Как же он тут живёт? Впрочем,
живёт ли?
Анчутка жевал ноздрями воздух, как
кролик. Пахло старым бетоном, плесенью и смертью. Весь дрожа, он
двинулся дальше — благо, что бегать по потолкам и прочим
опрокинутым поверхностям домовой был навычен сызмальства. Хлюпала
вода, играли блики. В неглубокой нише одной из опор Анчутка нашёл
скорчившийся трупик мостового. Рядом с высохшим и словно бы
спёкшимся тельцем лежал одноразовый шприц с последними каплями
святой воды.
Самоубийство?.. Поскуливая от жалости
и ужаса, Анчутка обнюхал соседние ниши и вскоре обнаружил пару игл,
а потом и осколки ещё одного шприца. Стало быть, ширялся
мостовичок... При одной только мысли об этом шёрстка поднялась
дыбом. Когда-то в чёрные времена ежовщины Анчутка и сам от большого
отчаяния подкуривал втихаря ладан. Потом, правда, нашёл в себе силы
завязать... Да, но колоться святой водой... Это же верная смерть!
Бывает, что за месяц сгорают... Зато глюки, говорят, сильнейшие:
кое-кто даже ангела видел...