Где-то на пути к бассейну увидел странное: на земле медленно
двигались синие огоньки. Спиралью. Как водоворот. Крохотные, как
звезды Утиного Гнездышка. Водоворот этот был метра два в
поперечнике. Я нагнулся, даже встал на четвереньки, пытаясь
разглядеть, что же это тут светится. Не сумел. Решил, что
светлячки, только очень маленькие. Может, они в Красную Книгу
занесены, или даже пока не открыты.
Я осторожно обошёл водоворот, стараясь не раздавить чудесных
насекомых. Сколько я при этом раздавил нечудесных, в счёт не
идёт.
Уже у бассейна меня встретил Войкович, с фонарем. Такой фонарь
ненаправленного действия, кампусный. Тебя все видят, а ты лишь
метров на пять. Ну да, он специально такой и взял, чтобы я его
издалека углядел. Мы дошли до барского дома, ну, то есть просто до
дома, и Войкович передал мне фонарь, сказав, что аккумулятора
хватит на тридцать шесть часов непрерывной работы, а когда вот тут
замигает красный огонёк, значит, требуется подзарядка, и он тогда
возьмет и зарядит от ветряка. Потом дал ещё два фонарика, мелких —
один налобный, другой ручной, с направленным светом.
— А керосиновая лампа? — спросил я.
— Есть свечи. В каждой комнате. Могу принести и керосиновую
лампу, но если у вас нет навыка обращения с ней, то, возможно,
стоит отложить лампу на завтра?
Я согласился. Керосин, стекло, фитиль — все это лишняя морока.
Зачем она, когда светодиодный фонарь давал достаточно света,
особенно в помещении. Как дюжина свечей.
Войкович проводил меня до спальни, где рядом с кроватью стояла
тележка с холодными закусками, а на массивном столике тяжелый
стакан, бутылка водки и бутылка коньяка.
— Коньяк — продукт местный. Ну, пусть бренди, но дядюшка ваш
именовал коньяком. Виноград свой, бочки натурально дубовые, опять
же из местных дубов. Водку делает Анна Егоровна, преотличная водка.
Из районной пшеницы. Если у вас другие предпочтения, могу принести
вино. Дядя ваш употреблял перед сном обыкновенно водку, иногда
коньяк.
Я ответил, что довольствуюсь тем, что есть, а там посмотрим. И
да, дом на ночь запирают?
— Разумеется. Он же был заперт, когда вы приехали. Хотя чужих
здесь давно не видели, но порядок есть порядок. Ваш дядя и оружие
часто при себе держал, револьвер. Для порядка. Хотя ни разу на моей
памяти не выстрелил.
— Это хорошо, — ответил я чистую правду. Блажен муж, которому
нет нужды стрелять из револьвера.