Но даже этого хватило, чтобы понять
насколько все серьезно. Первый круг заграждений, с башнями и
бойницами, сооружениями и окопами, был смят волной, которая текла
вперед, к Барьеру, сплошной чернотой.
— И что? — резонно спросил я,
вспоминая прочитанное в учебниках.
Прорыв первого круга — не такая уж и
редкость. Раз в год стабильно бывает. Первый круг — не второй, и
тем более не третий, за которым стоит уже сам Барьер.
— Как — что? — удивилась Ольга. —
Первый круг! А если второй будет?
— Есть и третий. От туда точно
отобьют нападение. Оборона там крепкая.
— А ты не в курсе разве, что на
второй круг уже могу направить учеников из школы, кто экзамен Дикой
Охоты на «отлично» и выше сдал? А ты, насколько я помню, «толк»
получил?
— Получил, — кивнул я. — И что,
думаешь отправят?
— Говорю же, если ко второму кругу
подойдут. Там уже никто не поможет, ни отец, ни его связи — всех
забирать будут — особенно если противник большим количеством
будет.
Я пожал плечами.
— Надо будет — пойду.
— С ума сошел?! — почти крикнула
Ольга. — Пойдет он! Да там такое творится!
— Какое?
— Разное, — уклончиво ответила
сестра. — Ничего хорошего. Люди гибнут.
Я ничего не ответил.
На самом деле я сомневался что до
такого дойдет — статистика говорила в пользу того, что атака будет
отбита. Поэтому и страха по этому поводу не было.
Я откинулся на кресло и оставшуюся
дорогу дремал.
***
Встречал нас лишь Нианзу — остальных
Ольгах не стала предупреждать о моем приезде, желая сделать всем
сюрприз.
Дом по прежнему был таким же
идеально ухоженным, газоны — подстриженными, а цветы — яркими. Но
что-то незримое все же изменилось, будто в доме поселилась беда.
Окна были нараспашку открыты, в них виднелись тени, суетливо
бегающие туда и обратно. Возле черного входа виднелось несколько
десятков чемоданов, сложенных один на один.
Все-таки отец решил уносить ноги.
Интересно, а меня он собирался оставить в тюрьме в случае плохого
расклада всей этой ситуации?
Я вышел из машины, посмотрел на
чемоданы. Неприятный осадок остался, что тут еще можно сказать?
Китаец, увидев меня, накинулся с
объятиями.
— Господин Максим прибыл! Как же я
переживал за вас! А вид какой уставший! Вы верно голодны?
— Голоден, Нианзу. С удовольствием
чего-нибудь съел бы.
— Сию минуту!
Китаец шмыгнул в дверь.
Мы вошли в дом. Кто-то из прислуги
сообщил о моем приезде и в гостиную комнату вошел отец.