Остановка вышла резкой.
От неожиданности Цубаки вцепился
в подлокотники кресла и опустил взгляд с чистого
безоблачного неба на неожиданное препятствие.
— Ага, ты был прав! Этот ублюдок
с ним! — широкоплечий громила зло сплюнул
на асфальт, недобро глядя на Рэда. В тон ему уже
звучали медовые нотки блондинистого дружка:
— Вы только посмотри-ите... Наш увечный
пай-мальчик нашел себе сиделку-телохранителя!
Но в этот раз Цубаки не отвел глаз.
Выдержать вдруг ставший ледяным и пугающим взгляд оказалось
неимоверно сложно. Неожиданная жесткость заставила обоих
растеряться и замолчать.
— Нравится издеваться надо мной? Вперед, мне
плевать, — даже голос Цубаки изменился, оставаясь по-прежнему
тихим, но уже не беспомощным. — Макс не имеет
к этому...
Рю осекся, когда кресло дернулось назад,
а столь ненавистных ублюдков, от одного вида которых
давно тошнило, заслонила спина друга.
— Я тебе недостаточно нос поправил, мразь?!
Еще хочешь?
Блондин что-то невнятно буркнул и подался назад,
за спину широко шагнувшего вперед дружка.
— Макс...
— Заткнись, Рю!
Куда сильнее резко брошенных слов подействовали
сверкнувшие яростью угли глаз на мгновение обернувшегося
Макса. С самого начала, еще когда бил по мячу,
воспитанный улицей парень прекрасно знал, чем всё закончится.
И не стал медлить. Первый удар решает многое. Эта драка
не стала исключением. Блондин тонко взвыл, схватившись
за лицо — не успел толком поставить блок. Едва
слышный хруст и вопли четко дали понять: в этот раз нос
сломан.
Одним противником меньше.
Этот еще долго будет выть и побоится
приблизиться, лелея собственную боль, как оправдание.
Но и высоким, внешне неповоротливым громилой
пренебрегать нельзя. Рэд временно свел драку к условно честной,
однако толку от этого оказалось не так много. Противник был
тренирован и впечатлял вдвойне рядом с невысоким
Максом.
Цубаки побледнел, но взгляда не отвел.
Заставлял себя смотреть, неосознанно все крепче и крепче
сжимая кулаки, проклиная свои бесполезные ноги и столь же
бесполезное кресло. Если бы Рэд бросил его, развернулся
и ушел, Цубаки, быть может, было бы легче. Горько —
да. Но легче. И он искренне считал такой вариант
событий наилучшим.
Первый пропущенный удар.
Рэд зло сплюнул кровью, но даже не обратил внимания
на боль, как до этого наплевал на усталость. Да черта с два он
проиграет ублюдку, что только спортзал и видел! Не теперь, когда —
впервые! — дерется не только ради себя. Даже не ради себя
вовсе!