— Знаешь, тренер, — тяжело
вздохнул он, тщательно сдерживая звеневшее в голосе
раздражение, — во всем, что не касается футбола,
ты полный идиот. Ну серьезно. Твое молчание
в подобных ситуациях делает все только хуже. Спасибо, сейчас
признался.
— Извини.
— И что теперь?
Мы в двух часах пути от дома. До столицы ехать,
сам понимаешь, еще дольше. Возвращаться? Тащиться дальше, как
черепаха? Накормить тебя снотворным, чтоб на всю дорогу
хватило? У меня, кстати, в аптечке его нет. Хорошо, если
успокоительное найдется.
— Извини.
Натаниэль почувствовал тяжелый
взгляд Рэда и медленно провел ладонью по лицу, стараясь
избавиться от ледяных полуязвительных ноток.
— Так что делать будем?
— Поедем дальше.
Я справлюсь... на турнире нельзя не быть. Просто...
правда, простите. Я думал, что справлюсь, что это почти
так же, как в автобусе... Ошибся.
Цубаки с силой сжал кулак,
опомнившись, только когда вода из бутылки хлынула на руку
и пол машины. Еще раз извинился.
А в следующий момент
в глазах буквально заискрило от сильнейшей затрещины.
Рэд, может, и не прав,
предпочитая множество вопросов решать силой, но нахлынувшая
следом за страхом ярость требовала своего. Он бесился,
когда на Рю наезжали всякие ублюдки, считая, что, раз человек
не может дать сдачи, так и болтать можно что угодно.
Бесился, когда новички клуба не воспринимали тренера всерьез.
Но больше всего его неизменно бесило, когда Цубаки сам себя
загонял в ловушку непонятных и странных принципов. Всегда
старался сдерживаться, а то и смотреть
со стороны друга. Но сейчас...
Впервые испытанный страх, отличный
от шкурного, Рэд прощать не хотел. И не хотел
больше ТАК бояться.
Не задумываясь, что делает,
он разжал руку в последний момент, все же смягчив
удар. Не особо. И притянул Рю за грудки,
выговаривая в лицо уже без всяких попыток самоконтроля:
— Это тоже чтобы
«не напрягать других» было, да?! Ты вообще хоть как-то
думаешь, когда так поступаешь?! Сука! Ты хоть представляешь,
каково НАМ, когда ты такое откалываешь! Я тут чуть сам
концы не отдал. От страха, да! Признаю! За тебя,
твою мать!! И ему, — короткий кивок в сторону
Ната, — не многим лучше, уверяю, хоть эта гнида
и напустила на себя спокойствия! Ты достаточно взял
на себя! Это не то, над чем кто-то из нас будет
смеяться! И не то, о чем тебе надо заботиться!
И это нормально, когда тебе помогает кто-то из своих!
У меня в печенках уже и твои извинения, и твое
понятие жизни, понял?! Сколько раз повторить?! Или разок реально
разбить морду, чтоб дошло?!