— И откуда ты столько знаешь… —
вопрос был скорее риторическим, но Цубаки ответил:
— Я очень много смотрел футбол,
читал репортажи и критику, кучу книг по физразвитию и много-много
всего прочего. Это, конечно, только теория. На практике я её
использую, считай, впервые, но… — он неожиданно хлопнул в ладони и
солнечно улыбнулся: — Думаю, все у нас получится!
Рэд фыркнул и выразительно побулькал
в стакане водой. Только и спорить не стал. Настрой тренера он после
этого начал разделять куда больше, чем до.
На улице тем временем почти
стемнело, похолодало, и желтый свет уличных фонарей поблескивал в
пожухлой траве, отражаясь от легкого налета инея. Жаль, не было у
них своего места для тренировок, как не было и душа. Рэд взял
сменную одежду и только. А отдыхать вынужден был в ближайшей
забегаловке — дешевой, зато чистой и теплой.
Пора было уже по домам.
— К слову, — Рэд дожевал последний
кусок сэндвича и метко закинул скомканную обертку в мусорку через
чужой стол, — на это ж все дохрена времени надо. Ну, чтобы столько
пересмотреть и перечитать… Ты хоть как-то развлекаешься?
— Ну… Это ведь хобби. Значит это
развлечение и есть, не так ли?
Рэд скептически поднял бровь:
— Я про нормальные развлечения
говорю. На которых отдыхают. В кино там с друзьями, еще куда… Да и
вообще, чего ты, собственно, из друзей команду себе не набрал? Вот
уж не поверю, что вокруг тебя никто футбол не любит. Так нет,
предпочел черт-те кого с улицы.
Цубаки сначала чуть отвел взгляд, но
потом поднял голову и улыбнулся еще теплее, а голос… он будто
извинялся. Не явно, а словно по привычке. Как-то само собой
проявились едва заметные виноватые нотки:
— Со мной много проблем в городе. И
я обычно всех задерживаю, так что меня редко куда зовут. А сам я
навязываться не люблю и никого не приглашаю. Зачем? Лишняя морока
окружающим, да и только.
На вопрос о друзьях Цубаки и вовсе
предпочел не отвечать. А Рэду вдруг неуместно вспомнилась неуклюжая
насмешка про вратаря. Чуть ли не впервые в жизни стало стыдно за
собственные слова. Просто захотелось самому себе дать в морду. От
души так. И ведь вокруг все такие. Никто не будет спрашивать, никто
и не подумает увидеть происходящее со стороны Цубаки. О нем, быть
может, и вспомнят, но каждый понимает: кто предложил — тому и
отвечать, возиться с креслом, помогать. Кому охота? Лишнюю мороку
никто не любит. Сам Рэд тоже не любил, но далеко не все считал
«морокой».