Мытарь оглядел меня с ног до головы, будто ища признаки
душевного расстройства. Не найдя их, вздохнул и сказал:
— Подарок. Я же дал его тебе, господин. Нужно было вручить его
молодой госпоже Чэн, а после этого уже расспрашивать о дороге.
Неужели все настолько плохо, что ты забыл основные правила
достойного поведения?
Так. Ладно. Понял, осознал, исправлюсь. А что там в шкатулке? Я
ведь все еще держал ее в левой руке.
Откинул застежку, открыл крышку и с недоумением уставился на
веер. Очень красивый и, судя по всему, дорогой веер.
— Веер? — спросил я голосом, полным изумления. — Я оскорбил ее
тем, что не подарил веер?
— А чем, по-вашему, госпожа Юэлянь будет скрывать застенчивость
на лице, когда придет время соглашаться на брак? Мы прошли уже два
письма из трех и три из шести обрядов. Сегодня вам просто нужно
было совершить четвертый — свадебный подарок. Но вы решили
оскорбить и унизить молодую госпожу. Держали шкатулку на виду, но
не вручили ее, а предпочли спросить, как она доехала! Это
возмутительно, мой господин! Были и другие способы сказать бедной
девушке, что вы не намерены брать ее в жены!
Голос советника сделался жестким и злым. Он прямо-таки искрил
раздражением. Да еще на «вы» стал обращаться. И теперь я понимал
почему. Кажется, я только что разорвал союз между двумя фракциями.
В условиях гражданской войны в режиме «все против всех». Просто
прекрасно!
Вот что я узнал о семье Чэн, когда добрался до своего полевого
лагеря и вместе с Мытарем забился в шатер. Древний род, который
служил ханьским императорам чуть ли не от начала династии. Очень
сильные политические игроки, имевшие большое влияние при дворе до
восстания. Их земли располагались на изрядном удалении от
центральной части страны, на самой южной окраине, и совершенно не
пострадали от войны. До начала восстания Чэны управляли только
одним уездом, однако за четырнадцать лет всеобщего бардака
расширили свои владения до трех. И они могли выставить на поле боя,
если понадобится, порядка семидесяти тысяч пехоты и шести тысяч
конницы, в том числе тысячу тяжелой.
И с этими вот ребятами я разругался, разорвав помолвку, оскорбив
их дочь на первой же личной встрече. Как говорится, характер
человека — это его судьба. Вроде и мир сменил, и тело, а косяки все
те же совершаю. Не учусь.