Бросив взгляд на собравшихся, я вдруг понял, что сказанное было
не тем, чего они ждали. Ваньнан еле удержал лицо, но по его взгляду
я видел, что он очень хочет поднять пятерню и впечатать себе в лоб.
Более прямолинейный интендант Мао стиснул зубы, сдерживая смех, а у
господина градоуправителя глаза расширились настолько, что уже
никто не посмел бы назвать его узкоглазым китайцем.
А вот представленная мне девушка никак не отреагировала.
Конечно, ей настоящие эмоции было скрывать несложно, с таким-то
слоем штукатурки на лице.
Оскорбил я ее, что ли? Как понять? Черт бы побрал этих китайцев
с их ритуалами! Нормальному человеку без полторашки пива не
разобраться!
— Госпожа Чэн живет в моем доме уже десять дней, — заговорил
наконец Луньбао. — И она очень рада встрече с вами.
Вразрез с тем, что он сказал, Юэлянь поклонилась и, шурша слоями
ткани, вышла из комнаты. Ага, рада! Если она рада, то чего
свалила?
— Я сказал что-то не то? — напрямую спросил я, когда, кроме
мужчин, в комнате никого не осталось. Вопрос я адресовал Мытарю, но
ответил на него градоуправитель.
— Не нужно мне было настаивать на знакомстве с благородной
Юэлянь сразу по вашем приезде, — скорбно качая головой, сказал он.
— Мужчина вернулся с войны, устал и раздражен. Я должен был это
предусмотреть. Эта вина на мне, господин.
В завершение он поклонился, не вставая. Причем я уже научился
различать разницу, это был именно покаянный поклон, шею он вытянул,
как тот деревенский учитель из разбойников.
Я окончательно потерял нить происходящего. В смысле? Где я
проявил усталость и раздражение? Нормально же сказал! И чего дед
виноватится? Никто ему голову рубить не собирается.
— Будем молиться богам, чтобы они отвели гнев семьи Чэн от нас,
— скорбно заключил Мытарь. — Мой господин и правда очень устал
после похода и мог произнести что-то, не подумав.
— Конечно, — отозвался Луньбао.
Дальше все в какую-то минуту свернулась. Как в мультике про
Винни-Пуха:
«Ну, мы пойдем?»
«В добрый путь!»
Никаких разговоров о продуктах, скидках и прочей приземленной
фигне не было. Закончился прием. Причем закончился грандиозным
фэйлом, а я даже не мог понять, в чем он заключался.
— Ваньнан, скажи мне, как секретарь стратегу, — спросил я у
советника, когда мы уже верхом покидали город и направлялись в
постоянный лагерь. — Что я сделал не так? Может, у меня разум после
ранения еще не восстановился, но я не понимаю, чем мог обидеть
госпожу Чэн.