Мытарь грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Не уверен, что в данном вопросе вообще могут быть специалисты.
Любовь либо происходит, либо нет. Ее нельзя просчитать, можно лишь
верить в то, что она придет. Это не брак, где параметры
совместимости пары проверяются свахами, гадателями и священниками.
Любовь — материя тонкая.
Слился! Вот как так?! Единственный советчик, на которого я мог
положиться, и тот с темы съехал!
— Разве что… — протянул между тем секретарь.
Я навострил уши и бросил на него поощрительный взгляд, говори,
мол. Сто пудов в этом мире китайской магии найдется какой-нибудь
древний артефакт, который расположит Юэлян к моей скромной персоне.
Или трактат, в котором описано, как клеить аристократок.
— Один из твоих капитанов, господин. Бывший пират Гань Нин. Он,
по словам прочих военачальников, больше других постиг науку
любви.
Я не выдержал, застонал и с размаха впечатал в лицо ладонь.
Престарелый китаец-пикапер, рассказывающий о том, что духи джунглей
благоволят сексу на природе, станет моим ши-фу[1]! Где тут яд, я
сразу выпью, чтобы не мучиться!
Но какой у меня выбор? Если начну действовать сам, основываясь
на собственном опыте и не понимая всех нюансов средневекового
китайского общества, сделаю только хуже. Я это умею и, как жизнь
показывает, практикую. Так что лучше уж такая помощь, чем
никакая.
В общем, через час, сполоснувшись с дороги и переодевшись в
чистое, я уже открывал дверь таверны, в которую поехали квасить два
моих командира: Пират и Бык. Четверо телохранителей, без которых,
как я понял, мне не полагалось передвигаться даже по
условно-безопасной территории родного города, остались снаружи.
Передо мной предстал большой зал с довольно беспорядочно
расставленными столиками, лестница, ведущая на второй этаж, и куча
китайцев, которые довольно пристойно предавались пороку пьянства и
блуда. Человек, наверное, пятьдесят, тусило только на первом этаже,
да и выше наверняка их было не меньше. А если еще персонал
посчитать… При этом здание снаружи не выглядело большим. По фасаду
— ну, метров двадцать, плюс-минус.
Только на кабак внутри оно совсем не походило. Тут не бухали, а
пристойно выпивали, сидя за низкими столиками. Не орали песни, а
вели неспешные беседы тихими голосами. Не тискали дам с низкой
социальной ответственностью, а с наслаждением смотрели на
танцовщицу на сцене у дальней стены. А ведь она была полностью
одета, да и выступление ее было каким угодно, но точно не
зажигательным.