Итак, я здесь. Сейчас дождусь Гань Нина и попрошу его помочь мне
влюбить в себя дочку южного аристократа, которую я прилюдно
оскорбил, сам того не зная. Даже когда в своей голове такое
проговариваешь, звучит чудовищно, а как будет, когда вслух скажу?
Типа, Нин, старина, тут такое дело… Я накосячил с дочкой семейства
Чэн, а у них знаешь сколько войск? В общем, надо как-то разрулить.
Учитывая твой богатый потаскунский опыт, мог бы ты меня научить,
как склеить принцессу за двадцать четыре часа?
Боги настоящие и придуманные! На что я вообще надеюсь? Мне же ее
надо не в постель затащить, а увлечь! Заставить испытать какие-то
эмоции, чувства. Чем мне тут поможет человек, который клеит женщин
фразами «духи джунглей благоволят крикам во время секса»? Что он
может мне посоветовать? «Подойди к ней в упор, загляни в глаза и
скажи: “Я старый солдат и не знаю слов любви. Но когда я увидел
вас…”»
Минута тянулась за минутой, первую чашку вина сменила вторая, а
танцовщица Жули поменяла позу еще раз шесть-семь. Хозяйка «Феникса»
молчала, видя, что я к разговорам не расположен, а Бык с Пиратом
все не шли и не шли. Я начал потихоньку впадать отчаяние. Не такое,
когда бегаешь кругами и кричишь «все пропало», а молчаливое. Любая
мысль заканчивалась единственным возможным выводом — у меня не
получится. Я не смогу. Мне конец.
А я ведь только начал тут приживаться!
— Господин чем-то опечален, — произнесла трактирщица. Не
спросила, а просто отметила очевидный для нее факт.
Я кивнул. Опечален, да. Хорошее слово. Емкое. Ни прибавить, ни
убавить.
— И причина твоей печали — женщина.
Ну да, у нее же тут, кроме выпивки, еще и девушек предлагают.
Опыта мадам не занимать. Сейчас наверняка последует предложение
выбрать одну из ее красавиц, которая махом избавит меня от грустных
мыслей. Что, кстати, неплохой вариант. Если уж мне суждено
помирать, так хоть оттянусь напоследок.
— Причина печали мужчины — всегда женщина, — продолжила Фа
Аньян. — Даже когда мужчина думает, что это не так. Он может
считать, что его волнуют деньги или успех в войне, но все в
конечном итоге сводится к женщине. Однажды великий архитектор
Лояна, Цуан Лэйгун, взял себе ученика. Он вывел его на крышу
императорского дворца и обвел рукой раскинувшийся внизу город.
Посмотри, сказал он. Все, что ты видишь перед собой, и то, чего ты
не способен разглядеть, сделано мужчинами. Ради женщин.