– Ну что, танцоры! – заорал Рыба. – Побазарим?
Страх – хитрая вещь. Хитрая и подлая, как еврей в форме "СС".
Говорят, что страх – это защитная реакция, но почему же тогда он
парализует руки и ноги? Почему не дает убежать? Почему не позволяет
защитить себя?
Наверное, ответ прост: мир взрослых снова нам врет. Они говорят,
что бояться нормально, но в этом нет ничего нормального. Страх –
это паразит, уничтожить которого по силам далеко не каждому.
Глядя, как приближаются наши палачи, я окаменел. Мысль о бегстве
казалась глупой. Разве сбежишь от судьбы? Из транса меня вывел
громкий шепот Брика:
– План помнишь?
– А?
– Когда я побегу – беги за мной.
– Чего шепчемся, девочки? – Рыба оглянулся и, не увидев никого
поблизости, вынул из кармана нож-бабочку. У меня потемнело в
глазах.
– Рассказываю другу, как я переспал с твоей мамашей! – крикнул
Брик.
Рыба замер.
– Ни фига, ты борзый, – сказал Семен.
Рыба тряхнул головой.
– Хана тебе, сморчок, – сказал он, кидаясь на Брика.
Тот ловко увернулся и бросился бежать. Каким-то чудом я сумел
одолеть свое остолбенение и ринулся следом.
– Э, а ну стоять! – грянуло за спиной.
Брик бежал быстро, я с трудом поспевал за ним. Кажется, даже на
физкультуре мне не приходилось так бегать, а уж Брику, вечно
плетущемуся в хвосте колонны, и подавно. Сердце выскакивало из
груди, кровь неслась по венам со скоростью звука. А сзади доносился
топот погони.
Вот, наконец, впереди дом Брика. Мы перебежали дорогу. Ворота
сами распахнулись, я даже не успел задуматься об этом.
– В дом нельзя! – послышался крик Семена.
– По х…! – взревел Рыба.
Рядом с домом Брика стояло ветхое строение. То ли сарай, то ли
гараж. Боря рванул на себя рассохшуюся дверь и забежал внутрь. Я
оглянулся, прежде чем последовать за ним. Семен оставался на улице,
а Рыба вбежал внутрь. Наверное, он действительно готов был на
убийство. Ворота с грохотом захлопнулись за его спиной, но он даже
не обернулся. Он бежал ко мне, и я поспешил нырнуть внутрь
сарая.
Боря успел зажечь внутри лампочку и встал рядом со старым
мотоциклом с коляской. Я подбежал к нему и приготовился дорого
продать свою жизнь. Прощайте, мама и папа, Жанна, Маша, Эля, все
остальные замечательные люди, которых я не знал, да уже и не
узнаю...
Дверь, казалось, протолкнула Рыбу внутрь, закрываясь. Упал
засов. Рыба не успел сделать больше ни шагу. Длинная цепь, лежащая
на полу, пришла в движение, обвила его левую ногу и рванула вверх.
Рыбин, вопящий благим матом, выронил нож, пролетел через весь сарай
вверх ногами и ударился спиной о массивный столб, видимо, служивший
подпорой крыше. Цепь моментально обернулась вокруг него, накрепко
привязав к столбу.