– Что ты делаешь? – прошептал Рыба.
– Разматываю тот нехитрый клубок, что ты намотал у себя в
голове, Шурик. Ведь так звал тебя отец? Когда был трезвым.
Рыба стиснул зубы и замотал головой, пытаясь спастись от
пронизывающего взгляда Маленького Принца. Мне показалось, что я
вижу слезы в его глазах. Брик посмотрел на меня и улыбнулся.
– Хочешь посмотреть?
Он щелкнул пальцами, не дождавшись моего ответа. Я моргнул.
Потом моргнул еще несколько раз и потер глаза: сарай исчез. Мы с
Бриком стояли в незнакомой комнате. Ободранные обои на стенах,
выцветший старый ковер. На диване ничком лежал мужчина. Женщина, в
которой я признал мать Рыбы, стаскивала с него обувь и штаны.
– Когда ж ты сдохнешь-то наконец? – прошептала она.
Вдруг она заметила нас. Глаза вспыхнули злостью.
– Ты что встал? – крикнула она. – Иди к себе в комнату!
Мы вышли. Путь через прихожую занял пару секунд, но в голове
Рыбы за это время минуло несколько лет. Мы смотрели в кухню. Мать
Рыбы склонилась над столом. Когда она отошла, мы увидели бутылку
водки и стоящий рядом стакан. Женщина быстро спрятала в шкафчик
какой-то пузырек.
Из туалета, пошатываясь, вышел отец Рыбы. Он сел за стол,
наполнил стакан и посмотрел на жену.
– Пей, чего смотришь! – сказала она.
– Добрая ты какая-то, – сказал мужчина.
– А, на тебя злиться без толку. Алкаш. – Она махнула рукой.
Мужчина выпил стакан, закусил соленым огурцом и посмотрел в нашу
сторону.
– Шурик, ложись спать! Тебе ж в школу завтра?
– Папа, не пей! – Я услышал чей-то тоненький, дрожащий
голос.
– Шурик, я чуть-чуть.
– Не надо, папа!
Женщина поднялась со стула.
– Так! У тебя еще нос не дорос – отца учить. Марш спать!
Череда неясных образов. Мы видим врачей, слышим непонятные
слова. А потом оказываемся в комнате Рыбы и видим его отца,
сидящего неподвижно в инвалидном кресле.
– Ничего страшного, присмотришь за отцом, ты уже большой, –
слышится сзади голос мамы Рыбина.
Отец смотрит на меня пустым взглядом. Ночью я слышу из-за стены
приглушенные стоны матери. У нас остался ночевать мой дядя...
Я тряхнул головой, и наваждение прошло. Нет, это не моя жизнь,
не моя семья! Я смотрю на лежащего рядом Брика, и он кивает.
Слышится мычание. Отец Рыбы беспокоится. В лунном свете на его
щеках блестят слезы.
– Хватит, – прошу я.
– Пожалуй.
Вокруг снова сарай, и я перевел дыхание.