– Ладно, – махнула она рукой. – Что с тебя взять.
Некоторое время мы пили чай молча. Жанна совсем не брала
печенья, и я тоже не решался, пока она строго не сказала:
– Ну-ка возьми печеньку!
– А ты?
– А я на диете. Давай-давай, чтобы все съел. А то я потом грызть
начну, стану толстой и некрасивой.
– Да это невозможно, – заверил я ее, взяв печенье.
Жанна смотрела на меня. Я понял, что краснею под ее
взглядом.
– А я знаю, о чем ты хочешь попросить, – сказала она
внезапно.
– О чем?
– Чтобы я с тобой пошла на Осенний бал. Так?
Я о таком даже не думал, но теперь, когда Жанна сказала про бал,
я понял, к чему стремиться. Если она согласится со мной пойти, то
ближайшие две недели я буду верить и надеяться. Целых четырнадцать
дней я буду жить!
– Ну да, так, – признался я.
– Ну, проси.
Я покосился на нее. Глаза сверкали, и было непонятно, хочет ли
она говорить серьезно или просто развлекается.
– А ты согласишься?
– Откуда я знаю? Ты же еще не спрашивал.
– Но ведь... Ты не можешь не знать.
– А тебе нужно, чтобы все наверняка, да? Чтобы все по полочкам?
Я ни секунды времени не потрачу на человека, который боится сказать
несколько слов. Это же просто слова. Я не напишу их на бумаге и не
расклею по всей школе.
Набрав полную грудь воздуха, я спросил:
– Ты согласишься пойти со мной на Осенний бал?
Жанна задумалась, посмотрела в окно, отхлебнула чай.
– Да, – внезапно сказала она, разом подняв меня из глубин
преисподней на самые вершины рая. – Но при одном условии.
– Каком?
– Если ты будешь со мной танцевать. Весь вечер. Каждый танец,
какой мне захочется.
– Конечно! – пообещал я, упуская из виду тот факт, что танцевать
не умею совсем.
– Я не очень-то люблю эти школьные сборища. В ДК на дискотеке
будет гораздо веселее. Поэтому твоя задача – не дать мне скучать.
Если справишься – обещаю маленький сюрприз.
– Сюрприз? Какой?
– Много просишь! Если скажу – какой же это будет сюрприз?
Она засмеялась и толкнула меня плечом. Прядь ее волос скользнула
по моей щеке.
– Ладно, давай заниматься, – сказала она. – Если Михайловна не
отстанет, я вместо Осеннего бала буду дома геометрию учить.
– А я буду тебе помогать, – с неожиданной смелостью заявил
я.
– Размечтался! – фыркнула Жанна.
***
Самое опасное, что может сделать человек, это впасть в эйфорию.
Когда ты идешь по улице, на твоем лице расцветает глупая улыбка, а
в душе поют ангелы, ты представляешь собой идеальную мишень. Такому
не учат в школах и институтах. Об этом не скажут родители. Но это –
истина, которую необходимо знать.