– Я атеист, – Травин осторожно попытался втянуть живот, напрягая
мышцы, но боли не почувствовал. – Сколько уже так валяюсь?
– Восьмой день, – охотно ответил врач, сложив руки на животе и
любуясь пациентом. – Вы уникальный случай, молодой человек. Первый
раз вижу, чтобы на людях всё так быстро заживало. Другие, читай, с
месяц будут валяться, если их также подрежут, а вы за неделю как
огурчик, прямо загляденье. А вот и товарищи милиционеры
пожаловали.
В комнату вошли двое мужчин в милицейской форме образца 1926
года, споро отвязали Травина от кровати, и довели до отдельного
помещения, где стояла фаянсовая чаша с деревянной грушей на
цепочке, свисающей с чугунного бачка. Дверь не закрывали,
внимательно следили, чтобы задержанный сделал все свои дела
тщательно и без эксцессов. Сергея присутствие посторонних не
волновало, он и не такое в своих жизнях пережил.
– Ну что, братушки, пошли обратно? – он натянул штаны, сжал
несколько раз кулаки – силы ушли, но обещали вскоре вернуться.
Братушки кулаки оценили, и весь обратный путь Травин шёл под
прицелом наганов.
В кабинете начальника отделения рабоче-крестьянской милиции
Гирина было накурено. Не так, чтобы топор висел, но наган вполне
бултыхался бы в сизом от дыма воздухе, не падая на пол.
– Ну что скажешь, Иван Мироныч? – Мальцев листал бумаги, пока
Карецкий сражался со старым окном, пытаясь его открыть.
Гирин, крупный мужчина сорока лет, со вчерашней щетиной и
выбритой до блеска головой, сосредоточенно изучал отчёт
дактилоскописта. Начальником отделения РКМ он был назначен всего
год назад, а до этого занимался партийной работой, и, будучи
человеком хоть и необразованным, но неглупым, прислушивался ко
мнению более опытных коллег.
– Сомнения меня гложут, – поделился он. – Вот, Семченко пишет,
что совпадают пальчики с тем ножом, что мы нашли. И сам ножик
похож, прям брат-близнец. Только как-то это вышло неожиданно, легко
стало быть.
– Так чего ты жалуешься? – Мальцев потёр глаза – дым уже до слёз
довёл. – Это мне вон рыдать надо, три трупа и один единственный
свидетель, он же потерпевший, который ничего не помнит и все
события без сознания провёл. К этому суповому набору один
обвиняемый, и тот в больнице валяется, доктор говорит, что если и
очнётся, то может дней через пять, не раньше, а пока только в утку
гадит.