Итак, физическое воплощение Ладьи
располагалось на безлюдном третьем уровне для того, чтобы никто из
случайных персонажей не долбанул электрическим разрядом в тот
момент, когда Ладье этого не требовалось: перегрев Системы был,
пожалуй, даже более опасен, чем постепенное её угасание. Терапией
занимались исключительно хранители, в нужный момент получавшие
системные сообщения. Но активировать физическое воплощение Ладьи
по-настоящему не могли даже они.
Сделать это мог только
Харон.
Харон... Вот кто
действительно должен получить неограниченную силу! Вопрос в том,
как он ею распорядится.
***
Вновь раздалось оглушительное
шипение: в Глобальное хранилище прибыла очередная партия
отработанных душ. Это происходило раз за разом, цикл за циклом,
бесчисленное множество раз. И будет происходить ещё столько же!
Целую необъятную вечность...
[через сто три года после
описываемых в романе событий]
Вертел с трудом подавил крик ужаса,
возвращаясь в реальность из этого страшного сновидения. Просто
сон... Это был просто сон! Сейчас идёт урок, а он, Вертел, на
минутку задремал, поддерживая голову когтистой лапкой... Но как
объяснить это отчаянно бьющемуся сердцу? Вертел перевёл дух и
посмотрел в окно, за которым виднелся тёмный конус горы: вид этот
всегда успокаивал молодого гоблина.
Постепенно до его слуха начали
долетать слова учительницы...
***
Чёрная гора протыкала острой
верхушкой низколетящие слоистые облака, словно серебряная вилка
слойку, испечённую тётей Марфой... За век вокруг локации вырос
самый настоящий город, населённый тысячами НПС, трудолюбиво
работающими на благо собственного народа. Сто лет назад Чёрная гора
была передана им человеком, сделавшим для НПС слишком многое, чтобы
быть забытым.
— Этого человека звали Чернокнижник,
— уважительно проговорила старая учительница, глядя на картину в
рамке, изображавшую улыбчивого гуманоида со змеиной кожей. — Итак,
дети, завтра мы более подробно разберём биографию столь выдающегося
игрока, который век тому назад, пребывая в грязи и разрухе, создал
первых гоблинов и наделил их разумом!
— Клавдия Клавдиевна, а из чего он
сделал первых гоблинов? Из глины? Я читал книгу воспоминаний об
алхимиках Амёбе и Эльфе. Их ученики приводят слова учёных о том,
что многие человеческие боги так и делали, — протараторил маленький
гоблин в очках, сидящий на первой парте.