-Сильный образ, - одобрил Михаил. –
Но лучше не продолжай.
-Шарет, - окликнула нового знакомого
ваарка, - Ты вот скажи… Стегард... Насколько все паршиво?
-Стегард держится, - с непререкаемой
ноткой суровости ответил мужчина. – Маги обрушили в русло Черны
прибрежные скалы, и разлив затруднил подступы к городу. Вы бы
видели это… Вода и кровь повсюду… И мертвецы плывут, точно бревна
на сплаве…
-А сами стегардцы? – удивленно
спросил Михаил. На водоплавающего Шарет не походил.
-Стегардские отряды заняли элтинские
холмы, слыхал о таких? Диспозиция - блеск. С возвышенности да по
яроттским псам… Вода и кровь, - повторил Шарет тихо. – Жаль только
сады и посевы, что в низине, сгинули. Вы бы видели сады весной.
Белые облака в ладонях молодой листвы… Идешь, и дорога легким
серебром стелется под ноги…
-Жопа война. – Труг тяжело вздохнул.
– Я и говорю…
Труга прервал неясный шум голосов,
грозовой тучей всколыхнувший смрадный воздух. В переплетении
сумрака шевельнулись неясные силуэты и одна из пленниц, встав под
люком, принялась отчаянно звать капитана. Из захлебывавшегося крика
трудно было что-то понять, разве что проникнуться важностью и
срочностью вопроса. Через несколько минут люк распахнулся и
пленницу вытянули из трюма.
-Тварь… - начал было Шарет. Наткнулся
на яростный взгляд Саады и осекся.
-Она пытается выжить. Просто.
Пытается. Выжить. Только не понимает, что выбрала путь проклятый
Эфгом, - процедила ваарка.
-Ты ее оправдываешь? – недоуменно
спросил стегардец.
-Отчасти. – Саада взглянула на
Михаила. Он задумчиво потер лоб в попытке растормошить беглянки
мысли. В голове пустота, в груди холод, и повсюду осколки льда,
бывшие некогда чувствами. Каждый сам волен выбирать путь к спасению
– единственное право, которое у них не смогли отнять. Михаил
кивнул, пусть пленнице повезет, и она обретет свободу.
Ей не повезло.
Ближе к вечеру, под пьяные крики,
скрежет и хохот незнакомку сбросили вниз. Она, оставляя за собой
пятна крови, отползла в дальний угол и там затихла крохотным
растерзанным комком. На нее не смотрели, она – пустота…
-Я к ней, - зло бросила Сада,
срываясь с места. Кто-то безлико выругался.
-Сама виновата, - пожал плечами
Шарет.
Михаил промолчал – мысли путались.
Что осталось ему? Сочувствие? Ни черта, только голод.
Через несколько часов ваарка
вернулась. Молча устроилась у борта и демонстративно закрыла глаза.
Михаил справедливо решил, что ее лучше не трогать – во избежание.
Захочет – расскажет, надумает – придет…