Я поднял рубашку от костюма и вывернул её наизнанку. Оказалось,
что костюм двухсторонний и изнутри расшит русалками. Что ж,
логично. Надев костюм на другую сторону, я задался вопросом,
насколько это честно по отношению к графине: ведь фактически на мне
та же самая одежда, нестиранная с нашей прошлой встречи позавчера.
Не найдя ответа на этот вопрос, я отложил его до лучших времён и
вышел к ней.
– Матвей Михайлович, – в нетерпении воскликнула графиня
Воронцова, – вы меня без ножа режете! Что же вы так долго?
– Чем я могу вам помочь, Анастасия Владимировна? –
поинтересовался я. Правда, я уже знал ответ.
– Рассказывайте скорее, что случилось с Валери? – выпалила
она.
«На-ча-лось» – отчётливо пронеслась в моей голове обречённая
мысль.
– Вы имеете в виду на дуэли или после? – спросил я.
– На дуэли, конечно же, на дуэли! Он не пострадал?! – Воронцова
выглядела так, как будто она на грани истерики. Самое интересное же
было в том, что, насколько мне было известно, она не являлась ни
невестой, ни даже дамой сердца Валерия. Помнит ли он хотя бы как
она выглядит?
– Анастасия Владимировна, – тихо и медленно сказал я, – но ведь
уже весь Константинополь знает, что пострадал как раз граф
Озёрский. Пострадал настолько, что от него даже и собрать-то
осталось нечего.
– Ну и что! – не сдавалась та, – он же мог ранить Валери!
– А он, кстати, и ранил, – вспомнил я, – куда-то в бок. Я видел
кровь.
– Кровь… – в ужасе прошептала Анастасия Воронцова.
– Да, кровь, – скрывая злорадство сказал я. И продолжил, – а
сегодня князь Мартынов отвёз его в каземат, где он будет находиться
всё время, пока идёт разбирательство!
– Каземат… – так же прошептала графиня, медленно вставая.
Наверняка, в этот момент она представляла себя со стороны.
Бледной, с расширенными от волнения и страха за «прекрасного
принца» Валерия зрачками. Но если со зрачками более-менее
складывалось, так как глаза Анастасия Владимировна старательно
выпучивала, то с бледностью дела обстояли совсем туго.
Загорелая графиня хотела выглядеть нежной, взволнованной и
болезненной, но выглядела той, кем являлась, – молодой и здоровой
девушкой с забитой ерундой головой.
– Да-с, – протянул я и твёрдо закончил – прямо в каземат.
Глаза Анастасии Владимировны сделали круг по потолку гостиной.
Со вздохом она картинно упала в обморок на сиденье дивана. Так вот
зачем она вставала: упасть в обморок из сидячего положения было бы
сложнее.